Выбрать главу

Чарлз Уилмонт считался его ближайшим и, пожалуй, единственным другом. Они работали вместе во время войны и продолжали после, не раз спасая жизнь друг другу. Уилмонт имел общительный характер и любил компании, в то время как Тони отличался сдержанностью и стремлением к уединению. Однако им нравилось разнообразие в характерах друг друга.

— Пусть Мак тоже поест, когда ужин будет готов. — Тони печально улыбнулся. — Надеюсь, еда будет удобоваримой?

Миссис Миллер усмехнулась:

— Возможно, нет.

Говорили, что миссис Миллер инструктировали в департаменте в области кулинарного искусства, однако она всячески противилась получению знаний такого рода. Миссис Миллер считала, что, если освоит кулинарию, ей навсегда определят роль кухарки и будут использовать в таком качестве каждый раз, когда возникнет необходимость. Она обычно старалась избегать роли домашней прислуги, однако в данном случае проявила странную активность, поскольку нельзя сказать, что департамент настаивал на ее участии, зная ее поварские способности.

— Может быть, мы найдем кого-нибудь, кто умеет лучше готовить? — предположил Тони с надеждой.

Он предпочел бы иметь более подходящего повара, однако в доме должна находиться хотя бы еще одна женщина, кроме леди Уилмонт, а в департаменте с ограниченным штатом для такой роли подходила только миссис Миллер.

— При нашей работе мужчина нуждается прежде всего в приличной еде, — отозвался Джон Макферсон, входя в кухню. — Мне кажется, знающий повар стоит соответствующих затрат. — Мак подмигнул миссис Миллер: — По-моему, вы обладаете другими ценными качествами, которые могут восполнить отсутствие кулинарных способностей.

— Полагаю, ты не имеешь в виду ее способности в качестве экономки, — усмехнулся Тони.

— Если бы я хотела провести свою жизнь, занимаясь готовкой и уборкой дома, — молвила миссис Миллер высокомерно, — то мистер Миллер оставался бы до сих пор с нами.

Тони и Мак обменялись взглядами. Их давно занимал вопрос о судьбе мифического мистера Миллера. Никто не знал о прошлом миссис Миллер ничего, кроме того, что она работала на Англию, блестяще добывая информацию в тылу врага. Она свободно говорила на нескольких языках, не имела ни малейшего пристрастия к работе по дому и имела довольно соблазнительную внешность, что заставляло многих мужчин в департаменте завидовать безвременно скончавшемуся мистеру Миллеру.

Тони откашлялся.

— Лучше делать то, что умеешь. Миссис Миллер засмеялась:

— Вам нечего опасаться, Сент-Стивенс. Хочу заметить, я пока еще никого не отравила своей стряпней.

— Но такое однажды не исключено, — тихо произнес Мак.

Тони подавил смех. Если над миссис Миллер витал ореол таинственности, то Джон Макферсон представлял собой открытую книгу. Тони и Мак вместе служили во время войны и в последующие годы, и Мак — один из немногих людей, кому Тони мог бы доверить свою жизнь.

Тони отправился назад в библиотеку. Его мысли вернулись к недавно происшедшим событиям, и он никак не мог понять, почему ситуация вышла из-под контроля.

Уилмонт первоначально имел задание узнать правду относительно распространения слухов, касающихся старших членов семьи Эффингтон, особенно самого герцога и его братьев. Подтверждение правоты подобных заявлений, по общему мнению, содержалось в корреспонденции, которая в настоящее время находилась в руках неизвестных лиц, предлагавших ее правительству за очень большую сумму денег. Поскольку политическое влияние семьи Эффингтон считалось весьма значительным, то информация, будь она истинной или ложной, содержащаяся в так называемых документах Эффингтонов, могла вызвать огромный скандал, угрожающий стабильности самого правительства. Сомнений в необходимости выкупить документы не возникло, однако Уилмонт, начальник Тони лорд Кимберли, а также человек, перед которым тот отчитывался в секретном отделении министерства иностранных дел, решили предварительно выяснить, являются ли предъявленные Эффингтонам обвинения истинными.

Уилмонт полагал, что добиться результата можно путем ухаживания за одной из незамужних девиц Эффингтон. Став желанным гостем семьи, он мог получить возможность узнать кое-что из разговоров во время семейных собраний. Джентльмен, активно ухаживающий за незамужней женщиной в светском кругу, обычно получал приглашения на различные семейные приемы, и, возможно, Уилмонт мог бы посещать Эффингтон-Холл — загородное поместье герцога Роксборо. Ведь даже если джентльмен имеет сомнительную репутацию, у него остаются превосходные шансы на то, что влиятельная семья захочет познакомиться с поклонником их дочери.

Для такой цели самой подходящей кандидатурой оказалась одна из племянниц-близнецов герцога Роксборо, тем более что девушки находились в том возрасте, когда они начинают задумываться о перспективах замужества. Такой мужчина, как Уилмонт, несмотря на его репутацию, представлял весьма большой интерес для молодых женщин.

Тони удивился, когда Уилмонт сосредоточил свое внимание на мисс Филадельфии Эффингтон, которая казалась более хладнокровной, чем ее сестра, и должна бы отнестись скептически к проявлениям внимания со стороны известного повесы. В тот день, когда в департаменте узнали о выборе Уилмонта, среди сотрудников делались ставки в отношении его успеха. Однако Уилмонт не предполагал жениться на ней. Его ухаживания не давали повода для брака.

Однако события быстро вышли из-под контроля. Уилмонт заявил, что ему удалось установить непосредственную связь с теми, кто собирается продать документы Эффингтонов, и настоял на том, чтобы ему позволили самому осуществить покупку, возможно, потому что он женился и стал членом их семьи. Ему передали пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в виде банкнот. Обмен решили совершить на борту судна, направлявшегося во Францию, однако после гибели Уилмонта не нашли ни денег, ни документов. Пропала также связь с теми, кто, по сведениям секретного департамента, находился с ним рядом. Предположили, что они утонули вместе с Уилмонтом в проливе, и вопрос закрыли.

Однако на прошлой неделе появилась информация, что Уилмонта видели в порту Дувра с женщиной и что он вовсе не появлялся на борту злосчастного судна. Теперь внимание переключили на его вдову и дом. Возник вопрос, погиб ли он вообще.

Тотчас послали людей в небольшую деревушку вблизи Грасмира, где проживала леди Уилмонт, чтобы удостовериться, не появлялся ли там ее муж или, может быть, даже не находился ли в тот момент вместе с ней. Ничего подозрительного не обнаружили. Установили, что леди Уилмонт провела последние несколько месяцев в уединении, нарушаемом только продолжительными прогулками и визитами ее братьев.

Однако ее возвращение в Лондон совпало с донесением, что женщина, которую видели вместе с Уилмонтом, тоже находится в Лондоне. Источники сообщали об отсутствии у нее искомой тетради, которую она стремится найти. Содержимое тетради уже стоило жизни Уилмонту, и никто в департаменте не сомневался, что жизнь его жены также в опасности. Поскольку леди Уилмонт оказалась в положении вдовы исключительно по вине правительства и учитывая, что она племянница влиятельного герцога, приняли все необходимые меры для ее защиты. Самым разумным способом осуществления подобных мероприятий стало поселить в ее доме надежных агентов под видом обслуживающего персонала. Разумеется, без ведома леди Уилмонт.

В данный момент, когда Тони тихо вернулся в комнату, Делия внимательно изучала бумаги Уилмонта. Тони опять обратил внимание, как она мила, хотя она и ее сестра не отличались необыкновенной красотой, однако явно превосходили средний уровень. Сестра Кассандра, как уже говорилось, имела более импульсивный и откровенный из них двоих характер, однако Тони заметил, что его мнение могло быть ошибочным. Порой возникавший блеск в глазах леди Уилмонт и гордо поднятый подбородок свидетельствовали о том, что она обладала более твердым и решительным характером, чем он предполагал.

— Итак, Гордон, — произнесла Делия, не глядя в его сторону, — если вы будете так добры присоединиться ко мне, мы можем начать.

Он нерешительно подошел к письменному столу. Энтони Сент-Стивенс никогда в жизни не сомневался, как ему следует вести себя, но в данный момент не представлял, что делать. Следует ли ему остаться стоять? Или Сесть? Склониться ли над ее плечом? Однако не будет ли подобное положение явным нахальством не только для слуги, но для любого мужчины?