Тут же я обратился бедным студентом и поехал в Москву, где какое-то время подрабатывал учителем музыки. Я ведь больше всего на свете ее люблю. План мой заключался в том, чтобы дождаться удобного случая и перебраться в Берлин или в Париж, а до того играть по театрам да варьете. Но ему суждено было с треском провалиться. В ту пору не то чтобы музыка в Москве была не в чести, но все чаще днем и ночью с улиц доносились импровизированные симфонии взрывов и пистолетных выстрелов. Нотной грамотой заниматься было попросту не с кем.
Вдобавок меня насильно завербовали в Красную армию, против воли вложив в мои руки винтовку. Вот тогда я и бросил музыку. Если говорить о конкретной причине, то все произведения, что я знал, были классическими, впитавшими старый имперский дух и совершенно не отвечали вульгарным вкусам народных масс. К тому же это могло выдать красноармейцам тайну моего происхождения. Потому, приложив все усилия, я нашел лазейку и примкнул наконец к Белой армии. Но поскольку не знал наверняка, где могут затаиться красноармейские шпионы, оставался предельно осторожен и ни напевать, ни насвистывать себе мелодии не позволял. Сказать, что мне от этого было тоскливо, — не сказать ничего. Стоило мне услышать звуки балалайки, тут же музыка овладевала мной, пробуждая желание поскорее вернуться в отчий дом, сыграть на первоклассном фортепиано, и ни о чем другом я уже не мог думать.
Меж тем не далее как вчера я заметил, что товарищи по отряду с необычайно серьезным видом о чем-то шептались. Прислушавшись, я выяснил, что обсуждали они слухи о том, как семья моя была расстреляна террористами. Едва не вскрикнув от удивления, я, напротив, решил затаиться в темноте и послушать, потому что рассказ как раз подходил к кульминации. Говорили, что родители мои встретили смерть спокойно, не говоря ни слова, а младший брат, так сильно меня любивший, с именем моим на устах все искал спасения уже перед самым дулом винтовки. Услышанное никак не укладывалось у меня в голове, все мои надежды обратились прахом. Я хотел с тобой поговорить об этом, но, к сожалению, занят был службой, а потом и тебя не было…
Завершив свой рассказ, он, сдерживая слезы, закрыл кошель и потупился. Я и сам еле мог держать себя в руках. Скрестив руки, я стоял и пристально глядел на тень от козырька фуражки Рятникова, а колени мои дрожали. Я и ранее знал наверняка, что друг мой дворянского рода, но и представить не мог, что столь высокого. По правде говоря, за день до этого в штабе и до меня доносились похожие слухи.
«Император Николай с Императрицей, великими княжнами и Цесаревичем были расстреляны большевиками. И сим ужасным образом род Романовых был прерван». Доклад этот поступил ранним вечером, но я совершенно убежден был в том, что подобное просто невозможно.
«Как бы ни были жестоки террористы, разве возможно совершить столь безумное зверство по отношению к кроткому, беспомощному, ни о чем не ведающему царю и его семье?» — улыбнулся я про себя.
В штабе также придерживались одного со мной мнения и распорядились передать по всем отрядам, что, прежде чем отчаиваться, надо бы еще раз информацию перепроверить.
Однако даже если бы слухи эти были ложными, связав их с историей Рятникова, я осознал, сколь в высшей степени значимая истина открылась мне. Стоящий передо мной молодой человек обладал помимо прекрасных драгоценных камней еще и невероятной судьбой. Осознание того, что волею страшного случая я стал связан с ним…
И все же единственное подозрение закралось в мою душу. О другом и подумать нельзя. Несмотря на количество детей у Императора Николая, по мужской линии наследник был всего один — десятилетний Цесаревич Алексей. А потому стоящий передо мною прямо сейчас молодой человек, если и был единственным избежавшим расстрела террористами членом царской семьи, из всех великих княжон — Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии — он мог быть только старшим или младшим братом самой молодой из них — Анастасии.
В любом случае к ней он был ближе всего по возрасту…
До революции или же за границей я бы не раздумывая сделал достоянием общественности весть о том, что в народе скрывался Цесаревич, а сейчас же, когда двор находился в таком упадке, об этом не могло быть и речи. Но если подумать, семнадцать лет назад обстановка в мире была такова, что о рождении у Николая наследника могли намеренно умолчать. Вы, верно, знаете… Для истории моей это не так важно, расскажу вкратце. Весь народ славянский от мала до велика тогда с нетерпением ждал рождения мальчика в царской семье. Помнится, еще дед мне рассказывал нелепые небылицы о существовании якобы целой шпионской сети, финансируемой Германией, которая раскинулась вплоть до двора Ее Величества Королевы Виктории, и о том, что были в ней люди, нанятые специально, чтобы в случае рождения наследника убить его.