— Прости, — прошептала она, — но я не скажу тебе, чей это ребенок.
— Мерил, я не могу спокойно смотреть, как ты своими руками разрушаешь себе жизнь. Необходимо этому помешать.
— Такер, неужели ты не понимаешь? Ничто не может изменить моего решения.
— Ладно. Давай по-другому. Ты — моя должница, Мерил. Ты даже не представляешь, чего мне стоило найти деньги и уломать телевизионщиков. Я просто так не сдамся.
— У тебя нет выбора.
— Нет, есть.
— Какой?
— Ты сделаешь аборт.
Краска бросилась ей в лицо. Как он смеет предлагать ей это? Только она может решать, как ей поступить. Никому она не позволит лишить жизни ее ребенка.
Она вскочила и громко и внятно заявила:
— Хватит с меня! Делай со своим шоу все, что захочешь, а меня оставь в покое. Будь добр, покинь мой дом.
Такер мгновенно изменился в лице.
— О, Мерил, прости меня… Просто я не могу прийти в себя… У нас были такие планы!
Он явно не ожидал подобного поворота событий. Мерил устыдилась своей вспышки гнева. Она, кажется, и так приносит людям только боль. Довольно.
— Такер, прости меня. — Она приложила ладони к пылающим щекам и с горечью сказала: — У меня тоже были планы, и они тоже рухнули.
Тишина, нарушаемая только стуком сердца Мерил, повисла в воздухе.
— Мне очень жаль, — тяжело вздохнул Такер, нервно потирая затылок.
Мерил захотелось успокоить его:
— Мои отношения с отцом ребенка закончены.
— Ты уверена?
— Да.
— И ты не собираешься даже сказать ему о ребенке?
Мерил вздрогнула. Она пока не приняла решения.
Ей очень-очень хотелось сказать, но она боялась, что Риз попытается забрать ребенка.
— Не собираюсь.
— Тогда выходи за меня замуж.
Мерил застыла от удивления:
— Ты хочешь жениться на мне, зная, что я ношу чужого ребенка?
— Если это единственный способ жениться на тебе, то да, — горько выдохнул Такер.
Слезы обожгли ей глаза.
— Если бы ты знал, что значит, для меня твое предложение и как тяжело делать тебе больно, но я не могу его принять. Это было бы нечестно.
— Хорошо, хорошо, как хочешь, но, если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Комок в горле мешал Мерил говорить.
— Что ты будешь делать? — спросил он, помолчав. Она заставила себя улыбнуться:
— То же, что и всегда. Закончу книгу, буду курировать школы и готовиться к рождению ребенка. — Она нежно посмотрела на свой живот.
Еще долго после того, как он ушел, Мерил продолжала стоять в той же позе, размышляя над его словами. Она знала, что никогда не придет к нему.
ГЛАВА 14
Когда легкий октябрьский ветерок прогнал тяжелую духоту сентября, у Мерил появились первые заметные признаки беременности. Она чувствовала себя прекрасно, как никогда.
Каждый день Мерил исправно посещала школу, где Нельда неусыпно наблюдала, чтобы она не поднимала ничего тяжелее карандаша. Верная подруга беспокоилась напрасно. Мерил прекрасно понимала, что времена, когда она могла доводить себя до изнеможения, прошли. Ответственность за ребенка превыше всего. Изнурительные спортивные нагрузки сменились долгими спокойными прогулками. Вечерами Мерил в тишине работала над книгой.
Книга получилась на удивление интересной, емкой, и Мерил очень надеялась, что она принесет пользу тысячам женщин и их мужьям.
Такер, к ее огромному удивлению, вел себя, как верный друг и союзник. В очередной раз, продемонстрировав свои неограниченные возможности, он каким-то чудом сумел уговорить заинтересованные стороны отложить создание телешоу. Правда, на сей раз, Мерил на всякий случай ничего не обещала.
Она проводила много времени с Морганой, отогреваясь в лучах семейного счастья сестры и Джея. Три недели спустя, после выхода Морганы из больницы состоялась скромная, но очень милая свадебная церемония, на которой присутствовали только близкие друзья, Нельда и Такер, а также родственники жениха.
Теперь, когда все треволнения медового месяца остались позади, Моргана взяла над Мерил шефство, которое не всегда доставляло той удовольствие. Сестра настойчиво убеждала Мерил сказать Ризу о ребенке — мол, он отец и имеет право знать.
Но Мерил не так-то просто было обмануть. Она видела, что Моргана надеется помирить их с Ризом, и оставалась глухой к увещеваниям сестры.
Но мысли о Ризе не покидали ее ни днем, ни ночью. Воспоминания, о его улыбке, ласковых прикосновениях, чудесном смехе сменялись тоской и болью от невозможности вернуть их отношения.
Тяжелее всего было по утрам. Просыпаясь, она страстно, до боли желала, чтобы он оказался рядом с ней. Только касаясь своего живота, она испытывала слабое облегчение: она носит ребенка Риза, и отнять его не сможет никто.