Всемирный финансовый пипец застал меня в Китае. То есть в момент своего явления народу лично меня он на месте не застал. В Китае мне было весело, беззаботно и смешно на каждом шагу. Чего стоили только три беззубые старушки, херачившие на швейных машинках прямо на тротуаре под огромной вывеской «Armani»! Вернувшись в Москву и допив до 14-го января, как и положено любому деловому человеку, я приперлась в офис и ощутила шухер, повисший в воздухе. Все было слишком очевидно. Было ужасно жаль знакомых людей, неплохих спецов в своем деле, вынужденных изо всех сил доказывать свою нужность там, где вчера за них боролись хантеры. Боялась ли я? Да, конечно. Может быть, я прекратила покупать себе духи или хотя бы начала понемногу откладывать «гробовые»? Хрен там! В какой-то момент напряжение достигло такой силы, что перестало волновать. Я решила, что буду просто работать, а взрослые и важные дядьки, которые затеяли эту игру, когда-нибудь наиграются, и все станет по-прежнему.
Прошло почти десять месяцев, взрослые дядьки продолжали резвиться, а мне предстояло паковать чемоданы и вживаться в роль пермопроходца. Я до косых очей читала всякие пермские форумы, пытаясь вытащить хотя бы примерное ощущение их атмосферы. Получалось плохо. Но сильно расстраиваться не приходилось, понимая, что скоро я увижу все собственными глазами, да и «знать прикуп» у меня редко получалось. Была бы умная, уезжала бы сейчас в Сочи!
Понедельник случился особенно тяжелым. Я пребывала в состоянии «присядем на дорожку» и никак не ожидала, что Сергеич сообщит мне про «еще месяц на закрытие дел». Особенно бесило то, что количество дел можно было закрыть за три дня – никакого резкого подъема Доу Джонса у клиентов не предвиделось. А вот собственными глазами наблюдать разрушение своего департамента было тяжело. Я затребовала у Сергеича аудиенции без спешки и была сдвинута на среду. Про себя решила до среды ребят не кошмарить: во-первых, смогу кое-куда позвонить, а вдруг кого-то пристрою, а во-вторых, надеялась услышать что-нибудь умное на этот счет от Сергеича. Людей было реально жалко!
Часы тянулись как бубльгумовые. Ненавижу безделье! Назовите меня сто раз идиоткой, потому что в стране, где несколько поколений боролись за «нихренанеделание», нельзя любить работать. А я люблю! И просто физически заболеваю, если чувствую, что нужно два часа дотянуть до 19.00! Мне неинтересно, мне страшно неинтересно ничего не делать. Я не умею вязать шарфики по семь метров за зарплату, не умею красить ногти за премии, мне все это жутко скучно. Я за бабло мечтаю, сочиняю и фантазирую! «Кто-то же должен делать грязную работу» в белых воротничках!
Я вся ушла на сосредоточенную разборку завалов в рабочем компе. Начало было многообещающим, на пару дней хватит не глядя. Опрос вверенного мне отряда показал, что дети индиго при деле. Бублик дописывал третий вариант news letter, Пашуля стучал по клаве в пользу климовской листовки, Европа на сегодня отпросился, а Варвара рендерила. Это слово всегда вызывало у меня неподдельный интерес, и однажды я отважилась поинтересоваться о нем у Варвары. Ответ прибил меня навсегда:
– Что ж тут непонятного? Операция с плавающей запятой… – ответила девочка-гот.
– Варя, а она хорошо плавает, эта запятая? – тихо спросила я.
– Ма, постарайся не думать об этом, все будет хорошо! – улыбаясь, свернул беседу Климов.
С тех пор я произносила это чудесное слово, заклиная сэйлаков не тревожить Варвару во время работы. Действовало совершенно магически! Моя же голова при этом подвергалась потоку картинок, одна загадочнее другой. Например, мне виделась маленькая, беззащитная запятая, которая из последних сил пыталась догрести до берега в бушующем океане, а над ней кружили американские вертолеты из «Апокалипсиса», гремел Вагнер, и в наушники пилоту поступал приказ: «Начинаем операцию!»
В моем вокабуляре уже проживали всякие черти типа «эс-пэ-три-гибридизации», так что рендерингу там было не скучно.
Я продолжала систематизировать рабочие материалы, совершать нужные звонки и планировать встречи на неделю, когда почта тренькнула, возвещая о новом во «Входящих». Выглядело это так:
From:hello@* * *.ru
To:ivanov* * *@hotmail.com
Subject:Мари?
Date: Fri, 11 Sep 2009 12:53:48 +0400
Не слишком ли давно мы не встречались?
С.
Моя реакция последовала незамедлительно. Учащенное сердцебиение, внутренние потоки извозчицкого мата, моментально задрожавшие губенки и ручонки. Я метнулась вон из офиса курить. Устроилась на лавочке, судорожно дымя и тупо глядя на телефон. Мне всегда нужно было несколько минут на «прийти в себя», чтобы можно было что-то соображать, стоило этому человеку только обозначиться на горизонте. Это был мужчина моей несбывшейся мечты, моя роковуха, жвачка, прилипшая к моей туфле, бабай, приходящий в ночных кошмарах! Это был крошка Цахес ростом в метр девяносто, циничный циник и блядский блядун! Это были мои пятнадцать дней абсолютного счастья, оплаченные 365-ю днями горя с пожизненным вздрагиванием и колотушками от одного e-mail. С последнего припадка прошло к тому письму чуть более трех месяцев. Я уже давно отнесла психологу денег, все прекрасно понимала про то, почему меня все еще трясет, выгрызла из головы все до одной строчки, что когда-то для него сочинила, и уже три года как умела жить. Единственное, чего я никак не могла понять, что еще ему от меня нужно?!
Потусив еще пару минуток с сигареткой, я пошла на пицотдисятый личный подвиг в виде sms: «Сема, сорри, оч занята» – и, задрав очи небу, стала просить всех небесных директоров заставить Семена мне не звонить, поскольку при звуках его голоса я все еще пребывала в позе «Сема сверху». На небе рабочий день заканчивался раньше, судя по высветившемуся на экране вызову. «Пиздец котенку!», – подумала я, сосчитала до трех и…
– Сема?
– Мари! Привет! У тебя все хорошо?
«Блин, какая сука! Ну зачем? Зачем ты врешь?! Тебе абсолютно по хрену все мои «хорошо» и «плохо»! Тебе просто нужно, чтобы напротив сидел кролик, не отводя глаз, а ты бы упивался тем, что можешь вот так вот запросто приартачить чье-то сердце к себе и даже через сто лет снова констатировать, что «ага, мое!». «Вот сука!» – скакали мои мысли-терапевты. Отвечала я гораздо скромнее:
– Сем, все неплохо, но у меня и вправду куча дел. Ты как? – спросила я с максимальным равнодушием, как мне казалось.
– Not bad, но я соскучился, и ты должна об этом помнить! Даю тебе пару деньков на дела, а потом мы обязательно ужинаем, идет?
– Ок, Сем! Давай созвонимся ближе к выхам?
– Хорошо, целую. Пока!
Я нажала кнопку «пока» на телефоне и почувствовала подступающий ком обиды. Не реветь! Только не реветь! Курить! Но не реветь! Вокруг был приятно теплый московский сентябрь, небольших размеров Пришвин внутри меня отметил, что небо насочиняло целые толпы причудливых фигурок из облаков и теперь пребывает в довольном лазурном покое. «Не, на хрен с пляжа! Только не Сема! Боже и Сергеич, спасибище вам обоим за Пермь, уж не знаю, кто там из вас креативил, но мой отъезд – это реально круто, потому как туда Сему ехать заломает однозначно!» – подумалось мне, и ком в горле стал таять.
Я не могу рассказать про Сему. Во-первых, потому что не хочу. Во-вторых, все еще надеюсь, что когда-нибудь все же выздоровею окончательно. И потом, мне кажется, такие истории вообще – не страховой случай. А с моим характером у меня не было ни единого шанса не вляпаться. Когда на одной с тобой планете живет некто, похожий на тебя как клон, вся жизнь, как правило, посвящена поиску друг друга. Люди много говорят и пишут про важность этого поиска, вечный непокой и ужас, если не судьба найти свою «половинку», «четвертинку», «зеркало» и какие там еще у любви названия. Но люди крайне редко честно высказываются о том, что будет, если это встретить и потерять. А будет, господа, полный крах! И чтобы пережить, сначала придется переболеть! Да так, что ходьба по стенам из трюка перейдет в разряд обычных способов передвижения. Так что умирать приходится по два-три раза в день, причем всякий раз – навсегда. Так, что внутри тебя рушатся все твои любовно отстроенные заборы, превращаются в пыль казавшиеся такими мощными противотанковые ежи и нет больше никаких секретиков, закопанных на клумбе под стеклышками. И тебе ничего этого вовсе не жалко, а жалко, что больше нечем поделиться! Тогда ты начинаешь жить для него: