Оторвался от губ, провел пальцами по овалу лица, обводя каждую черточку — позволил себе быть нежным… Прошептал заклинание и убрал с лица следы крови — следы своей злости и несдержанности. Запоминал, впитывал образ этой невероятной девушки: загадочной и противоречивой.
Прощай. Ведь больше я не вернусь сюда. Не приду. Я не желаю знать, что каждая ночь со мной — это фантазия о другом.
Наконец-то оторвался от Грейнджер и ушел.
Мадам Харрис встретила меня в коридоре с самой слащавой улыбкой. Сейчас меня раздражало все: каждый взгляд и жест. Протянул ей щедрую плату и сразу же передал внушительный мешочек с галеонами.
— Надеюсь, этого хватит в качестве компенсации за мою несдержанность? — холодно бросил я.
В глазах женщины ужас и отголосок злости, хотя лицо было все таким же улыбающимся.
— Что она натворила? — спокойным, профессиональным тоном поинтересовалась сутенерша.
Хороший вопрос.
А на самом деле: что?
Уязвила мое эго тем, что не мечтала обо мне, не стонала подо мной, а представляла другого? А были ли мне хоть с одной из женщин интересны их мечты, фантазии, желания, чувства?
Честно? Нет.
Так почему Грейнджер вдруг стала исключением?
— Ничего, — выдавил я из себя, — просто у меня сегодня был не очень хороший день.
И ушел, мысленно сам для себя закрывая двери в публичный дом мадам Харрис, в комнату Грейнджер и в ее нежные, пусть и не предназначенные мне объятия.
========== Глава 6. - Очевидное решение. ==========
Комментарий к Глава 6. - Очевидное решение.
Сразу хочу сказать, что в моем представлении Сивый - это кто-то вроде Люпина, только очень злой и страшный. Но точно не такой тошнотворный зверь, каким его делают в фанфиках.
Дни тянулись медленно. Они нехотя складывались в недели, а те, в свою очередь, еле-еле соединялись в месяцы. Мучительно хотелось плюнуть на свою уязвленную гордость и отправиться к той, что наполнила все мои мысли и каким-то образом пробралась в сердце. Всего несколько брошенных фраз, несколько пламенных взглядов, бурный секс, ласковое, податливое тело — и я просто растаял…
И с каких пор я превратился в такую тряпку?
Вот в таких стенаниях, море алкоголя и заданиях Темного Лорда — единственных попытках отвлечься — и проходили эти месяцы. Не знаю, сколько бы продолжалось это безумие, если бы не четвертая годовщина Победы Темного Властелина.
После официального мероприятия Волан-де-Морт решил устроить для своих любимчиков Пожирателей вечеринку. Как в былые времена…
Когда наш разум был порядком затуманен дорогой выпивкой, и уже языки болели от поздравлений и тостов за величайшую победу, в комнату ввели девушек. Толпа соблазнительных, продажных девиц на любой вкус…
Хотя было все равно, кто достанется мне. Главное, получить желаемую разрядку. В конце концов, кареглазую девчонку давно пора кем-нибудь заменить…
Какая-та блондиночка быстро забралась мне на колени: что-то шептала про великую честь, дергала пуговицы, раздевала. Я же просто сорвал с нее платье, открывая гибкое, соблазнительное тело. В мозгу все равно вспыхивали картинки другой обнаженной девушки, но я гнал от себя эти образы… Ведь она для меня никто…
Отдаваясь ласкам этой безликой девицы, я окинул ленивым, безразличным взглядом комнату: почти все уже разобрали себе подруг для веселья, некоторые вовсю предавались плотским утехам…
Среди оставшихся девушек прохаживался Фенрир. Я заметил, как его губы растягиваются в гадкую ухмылочку, от которой его безобразное лицо стало еще противнее. Сивый что-то хмыкнул: по губам мне показалось нечто подобное на «какая встреча», но я мог ошибаться. Видел, как он вытаскивает из задних рядов какую-то девушку.
Не за чем смотреть. Эту несчастную сегодня ожидает ужасная ночка и с большой вероятностью, что последняя. Фенрир частенько в порыве своей животной страсти мог прикончить любовницу. Отвратительное зрелище.
Моя же подруга уже освободила меня из пут одежды и с готовностью приняла в ротик. Мне бы расслабиться и отдаться этим приятным, сладостным ощущениям, но я отчего-то опять посмотрел в ту сторону…
И почувствовал, как желудок скручивается от ужаса. От ощущения неминуемой беды.
Сивый вытащил из толпы ее. Эти каштановые локоны, эту стройную, изящную фигурку в легком, обтягивающем платье я не спутал бы ни с кем другим…
Но как она здесь оказалась? Как мадам Харрис могла отдать одну из своих лучших девочек на растерзание? Как я мог не заметить ее в толпе? Вот когда я готов был придушить себя за невнимательность: ну почему я их всех не осмотрел?!
Внезапно, ублажающая меня проститутка стала мне невероятно противна.
Твою мать, я просто слепой идиот.
А вот Фенрир увидел, рассмотрел, учуял, гад. Помню-помню, как после того побега Золотого трио из Малфой-Мэнора, Сивый вспоминал сладенькую девчонку… И теперь, спустя больше четырех лет, он ее получил!
Больше всего хотелось сейчас же сорваться с места и вырвать Гермиону из его цепких лап, но нельзя… Волан-де—Морт не простит мне такой слабости… Какой же я трус…
Пришлось быть зрителем. Озлобленным, отчаявшимся, съедаемым изнутри тревогой зрителем.
Моя «ночная бабочка» безуспешно пыталась оседлать мой обмякший член, но я не обращал на это внимание: мне бы вообще избавиться от нее, но вот присутствующие не поймут.
Сивый дотянул Грейнджер до ближайшей стены и всем телом прижал к холодному камню. Я видел, как его руки срывают с нее одежду, лапая, царапая восхитительное тело.
Мразь… Сивый, как жаль, что я тебя не убил в то время, когда междоусобная война не каралась мучительной смертью завязавшего ее… Теперь я был лишен такой возможности…
Сопротивляйся, Грейнджер, пожалуйста! Ну, посмотри на меня! Один твой умоляющий взгляд — и я плюну на все! Спасу тебя и погублю себя! Я не хочу, чтобы ты сегодня подохла!
Я смотрел, не мог оторваться…
Что же она делала? Что творила эта девчонка?
Я с удивлением и отвращением наблюдал, как та вдруг обвила этого человека-волка руками и… впилась поцелуем в его губы…
Кажется, Сивый охренел еще больше меня… Не думаю, что хоть одна женщина делала так после его обращения. Я видел, как Гермиона гладит его своими пальчиками, избавляет от одежды.
Сама.
Сама, твою мать!
Не сопротивляется, не вырывается, не кричит, не плачет, а ласкает, гладит, целует, будто он тот самый, тот единственный.
Мне было плевать на то, что происходит со мной, что происходит вокруг. Все мое внимание было притянуто к этой пошлой сцене. Остальные ничего не замечали, но я не мог…
Я видел, как Сивый припечатывает Грейнджер к стене, сжимает бедра, приподнимая над собой, и врывается в ее тело, как он ритмично двигается, вколачивается, а она… она обвивает его ногами и руками. И утыкается носом в шею. Я видел, как ее язычок игриво скользнул по его уху…
Отвращение переплелось с удивлением, непониманием и горькой обидой.
Она с ним такая же, как и со мной, как с Люциусом, как со всеми клиентами. Я видел, как девушка прогибается, а Фенрир почти расплющивает ее хрупкое тельце… Кажется, Сивый достиг пика, потому что он вдруг отстранился от девушки и достал палочку.
Я дернулся, отпихивая так ничего и не добившуюся от меня проститутку, готовый сорваться с места… Неужели прикончит?!
Но каково было мое удивление, когда после взмаха руки, я не увидел изуродованного, мертвого тела: он просто восстановил ее платье… И вдруг притянул к себе Гермиону, впиваясь в рот поцелуем… Понравилось, гаду. А она прильнула, отдаваясь его жестким, неумелым попыткам быть нежным.
Я смотрел, как один из телохранителей — кажется, Чарльз? — забирает Грейнджер, подхватив под локоть, уводит из этого ада. Но еще я не мог оторвать глаз от Сивого: никогда не видел такого растерянного и даже потерянного выражения на его лице. Ни разу.
Что с ним сотворила Грейнджер?
Что умеет делать эта ведьма, из-за чего сводит всех с ума?
Как эта девчонка своими ласками приручает всех? Меня… и даже этого дикого зверя.