Он достал из кармана программку и стал сверяться с ней.
— Да, все объявленные выступили в первом действии.
Прозвенел звонок. Оркестр занял свои места. Начиналась вторая половина представления. Ударник сидел близко к ним, и Гендерсон подумал, что этот человек выглядит так, будто лет десять не был на свежем воздухе. Играл он с отсутствующим видом, как будто его ничто здесь не интересовало, и Гендерсон с любопытством ожидал, когда тот собьется, но ударник не сбился ни разу.
— Обратите внимание на ударника, — шепнул он. — Уже обратила, — усмехнулась она.
Потом под экзотическую музыку появилась Эстелла Мендоза, звезда южноамериканской эстрады.
Резкий толчок чуть не сбросил его на пол. Он непонимающе оглянулся. Зал бушевал. Не понимая причину такого ажиотажа, он снова устремил взгляд на сцену.
— Теперь я понимаю, что это значит, — пробормотала девушка.
— Но почему такие страсти? — удивленно осведомился он.
— Считается, что мужчинам этого не понять. А у женщин в такой момент можно забрать драгоценности, сумку и даже вставные зубы. Во многом здесь шумят подставные лица. Они создают ей марку.
— Забавно, — пробормотал он и потерял интерес к происходящему.
Искусство Мендозы было крайне простым, каким всегда бывает настоящее искусство. Голос у нее был отличный. Она пела по-испански, но для того, чтобы почувствовать лиричность ее пения, не обязательно было понимать слова. Правда, они звучали примерно так;
Чича, чича, бум, бум, Чича, чича, бум, бум.
Но люди от ее голоса теряли голову.
Потом ей подпевали две статистки, позже на сцене появился кордебалет, затем она пела в сопровождении хора. Она закатывала глаза, крутила бедрами, а женщины вокруг нее повторяли все ее движения.
Компаньонка Гендерсона тоже подпала под ее влияние. Она вскрикивала, вскакивала с места, пыталась куда-то бежать, смеялась, хлопала, приходила в себя и извинялась перед ним, но потом возбуждение вновь охватывало ее.
Наконец занавес опустился.
— Я не думал, что вы столь сентиментальны, — улыбнулся он.
— Сентиментальность — не то слово, — поправила она. — Это что-то импульсивное, и я ничего не могу с собой поделать.
Импульсивное? Поэтому-то она и присоединилась к нему сегодня вечером, хотя ни разу в жизни не видела его. Он пожал плечами.
Когда они пробирались сквозь толпу к стоянке такси, случилось небольшое происшествие. Они были уже возле самого такси, но сесть не успели, так как в этот момент появился слепой нищий с кружкой и толкнул ее. Горящая сигарета выпала у нее изо рта и упала в кружку нищего, Гендерсон это увидел, она — нет. Прежде, чем он успел вмешаться, нищий сунул пальцы в кружку и с криком боли выдернул их обратно.
Гендерсон быстро вытащил тлеющую сигарету и сунул в руку нищего долларовую бумажку.
— Прости, старина, это вышло нечаянно, — пробормотал он. Нищий испуганно отпрянул, но толпа не дала ему далеко отойти. Гендерсон сунул ему еще одну долларовую бумажку и, решив, что дело улажено, поспешил вслед за ней сесть в такси.
— Который час? — спросила она,
— Без четверти двенадцать.
— Давайте поедем к «Ансельмо», где мы встретились, — предложила она. — Посидим немного и разойдёмся. Вы пойдете своей дорогой, а я— своей. Я люблю очертить круг.
Ему не очень этого хотелось, но, как галантный кавалер, он принял предложение.
Теперь в баре было больше народу. Однако он нашел место для нее и пристроился рядом.
— Ну, вот и все, — сказала она, поднимая бокал. — Встретились и прощаемся. Очень хорошо, что мне встретились именно вы.
— Я рад, что вы так говорите.
Они выпили. Он — залпом, она — мелкими глотками.
— Я еще побуду здесь, — сказала она и протянула ему руку. — Доброй ночи, и желаю вам счастья. — Они пожали друг другу руки. Когда он повернулся, чтобы уйти, она потянула его за рукав. — Раз уж вы придерживаетесь своей системы, почему бы вам не вернуться к ней еще раз?
Он удивленно посмотрел на нее.
— Я думала об этом весь вечер, — спокойно сказала она.
На этом они расстались. Он направился к двери, а она повернулась лицом к бару.
Эпизод завершился.
У выхода он обернулся и посмотрел ей в спину. Она сидела выпрямившись и держала в руке бокал. Ярко-оранжевая шляпка с двумя антеннами торчала на ее голове.
Это было последнее, что он разглядел сквозь сигаретный дым и тусклый свет. Теперь окружающее казалось нереальным; ему вдруг почудилось, будто ничего этого не было.
Глава 2 Сто пятидесятый день перед казнью Полночь
Десять минут спустя Гендерсон вышел из такси на углу дома, где он жил. Расплатившись с таксистом, он подошел к входной двери, отпер ее своим ключом и вошел в вестибюль.