— Я закончил дела раньше, чем предполагал. Я только что вернулся, когда вы явились.
— Возможно, вы выехали из Нью-Йорка на два часа раньше, чем утверждаете. Если исходить из того, сколько времени необходимо на обычную поездку, то есть лишних два часа, относительно которых вы не дали никакого отчета, Дэйв. Может быть, даже более двух часов: из «империала» можно многое выжать.
— Значит, меня вы тоже подозреваете, — сказал Тулли, не повышая голоса.
— При сложившихся обстоятельствах я, к сожалению, вынужден вас спросить: что вы делали в течение этих двух часов?
Тулли провел тыльной стороной ладони по губам. Ему до сих пор не приходило в голову, что расследование может коснуться и его.
— Во-первых, я брился и подстригал волосы, — ответил он.
— В салоне Капитол-отеля?
— Нет, где-то поблизости от Монумент-сквера. Недалеко от ресторана, где я завтракал.
Смит потянулся за блокнотом и карандашом.
— Вы можете сообщить мне название салона?
— Нет. Я даже не помню, как выглядели парикмахер и парнишка в раздевалке. Не мог же я знать, что мне потребуется алиби, иначе я бы все это записал, Юлиан.
— Наверняка вы не были два часа в парикмахерской, — заметил Юлиан.
— Конечно, не был. Я осматривал поселок Макхэма, — знаете, тот, с искусственным озером.
— Вы разговаривали с мистером Макхэмом?
— Нет. Я боялся, что он захочет сам мне все показать и тогда я потеряю полдня. Мне было интересно только, как он справился с ландшафтом. Итак, я объехал кругом, посмотрел и уехал.
— Оттуда вы поехали прямо домой?
— Да.
— О'кей, Тулли, большое спасибо.
Тулли вышел из управления полиции, чувствуя, что не убедил Смита.
Легко можно было себе представить, что думал лейтенант: Тулли вернулся раньше времени домой, Рут заперлась в темном доме, в объятиях своего мужа она призналась ему, что ей пришлось застрелить вымогателя, из любви к ней Тулли ее спрятал, не подумав о последствиях…
Охваченному депрессией Тулли хотелось, чтобы дело обстояло именно так.
Глава 6
Дворец — это здание нельзя было назвать домом — возвышался на холме над городом. Это гигантское светлое здание с высокими белыми колоннами и большой верандой было построено в колониальном виргинском стиле. Здесь оно казалось совершенно неуместным. Но само по себе оно было прекрасно, если рассматривать его отдельно от модернистских поселков окраин и от грязного центра города.
Тулли ехал по спиральному подъезду между громадными деревьями туи, которые сами по себе являлись сокровищем. Внизу виднелась сложная система уступов, которые девять месяцев в году приводились в порядок компанией Загородных садов. Затем он проехал мимо теннисного корта и плавательного бассейна. Позади дома находились конюшни, дорожки для верховой езды и громадная площадка для игры в гольф.
Английский слуга — только Мерседес Каббот могла нанять английского слугу в округе, где считалось роскошеством иметь повара или даже домашнюю работницу, — провел Тулли в то крыло дома, где с третьего этажа открывался вид на большую лужайку. Мерседес сидела за большим стеклянным столом.
— Доброе, как его, Дэвид?
— Что? — невольно спросил Тулли.
— Я не знаю: то ли утро, то ли вечер, черт возьми! И что мне требовать от Эдуарда, завтрак или ленч. Что у нас есть?
— Есть и то, и другое, — с бесстрастным лицом ответил слуга.
— Спасибо, Стеллерс. Возьмите мусс, Дэвид, и к нему добавьте шерри. Или вы предпочитаете кусок мяса?
— Я зашел на несколько минут, Мерседес, — начал Тулли.
— Вы просто несчастье, Дэвид. У вас вид изголодавшегося человека. Возьмите же это смешное садовое кресло, которое Джордж купил бог знает зачем. Принесите тарелки и закуски, Стеллерс, и скажите Эдуарду, чтобы он приготовил для мистера Тулли непрожаренное филе, не так ли, Дэвид?
Тот слегка улыбнулся.
— Это я очень люблю. Но, в самом деле…
— Замолчите, молодой человек. Доставьте мне удовольствие. Вы же не откажетесь от этого?
Тулли понял, что скоро не уйдет. Он пил приготовленный Эдуардом кофе и пропускал мимо ушей болтовню Мерседес. Она была энергичной маленькой женщиной со здоровой внешностью, фигурой молодой девушки и темпераментом княгини времен Ренессанса. Свои седые волосы она носила как корону.
Никто не делал Мерседес никаких указаний, даже ее муж, Джордж Каббот. Она проводила все дни по своему собственному усмотрению, ела когда хотела, не занималась гимнастикой и все же не прибавляла в весе ни на килограмм. Будучи многосторонним человеком, она имела обыкновение проявлять причуды, которых никто никогда не мог предусмотреть и которые ей прощались из-за унаследованных ею миллионов. Ей могло неожиданно прийти в голову поехать на несколько месяцев в Европу. Индию или куда-нибудь еще. Она могла без объяснений провалить общественно полезный проект.
Но Тулли знал, что она так же часто анонимно жертвовала огромные суммы на мероприятия, которые ее интересовали.
Молодо выглядевшая женщина имела повелительные голубые глаза. Она давно уже могла бы стать бабушкой, если бы ее дочь, Кэтлин Лавери, была бы жива, и часто подчеркивала это. Тулли знал, что Мерседес пламенно желает иметь внуков — «приличествующих званию» внуков. Он предполагал, что это и являлось завуалированной причиной ее тиранически-собственнического отношения к Энди Гордону, единственному оставшемуся у нее ребенку. По той же причине она стремилась отстранить девушку, которая того интересовала. Тулли — как и все жители города — почти не знал Мерседес. Его план построить «Тулли Хайт» послужил причиной их знакомства. Переговоры о продаже земли, которая нужна была для поселка, сделали их друзьями.
У Мерседес Каббот он познакомился с Рут Эйнсворт. Рут вторглась в жизнь Тулли в то памятное лето, когда ее имя появилось в книге гостей дворца. Рут пожелала провести медовый месяц, очевидно, руководствуясь указаниями Мерседес. У Тулли были иные планы, но он не выдержал натиска и уступил.
После женитьбы он познакомился с сестрой своей жены. Сандра Джейн прибыла откуда-то с Востока, чтобы сыграть роль подружки невесты на свадьбе, затем стала членом их семьи, а после этого нацелилась на Энди Гордона. Мать Рут и Мерседес были подругами — они вместе учились в колледже. Когда миссис Эйнсворт умерла, Мерседес позаботилась о ее старшей дочери. Мерседес и Рут явно испытывали друг к другу симпатию, однако властная женщина была настроена против Сандры Джейн. Тулли не мог не заметить этого.
Как-то он спросил Мерседес: «Вы настроены против Сандры Джейн. Почему же вы терпите ее в своем доме?»
Мать Энди ответила со смешком: «Потому что здесь я могу контролировать ее поступки».
Какое-то замечание Мерседес вывело Тулли из задумчивости.
— Простите, — сказал он, — я задумался. О чем вы говорили, Мерседес?
— Я спросила, почему вы не едите свое мясо. Давайте поговорим откровенно. Вы не объяснили мне причину своего визита, но я знаю ее. Вы пришли сюда из-за Рут.
Тулли положил нож.
— Откуда вы это знаете?
— Ну, мой дорогой! Здесь было двое полицейских. Очень таинственные люди с хорошими манерами. Хотели непременно узнать, где находится Рут.
— Вы им это сказали? — быстро спросил Тулли. — Вы знаете, где она?
— Нет, Дэвид, не знаю.
— Она попала в скверную ситуацию, — пробормотал он.
— Я тоже так думаю, — согласилась Мерседес. — Дэвид, что все это значит? Расскажите мне, пожалуйста.
— Ее подозревают в убийстве некоего мужчины. Его имя — Крандалл Кокс.
— Ага, застреленный в мотеле.
Нервы у маленькой женщины были словно стальная проволока. Выражение глаз было твердым.
— Мы не должны допустить, чтобы с ней так поступили. Вы согласны со мной, Дэвид?
— Если бы я мог этому помочь!
— Если бы мы могли этому помочь.
Мерседес оглянулась.
— Хотела бы я знать, куда девался Джордж.