- Да, я понимаю, что ты права... и уже давно пришло время что-то менять. И могу лишь искренне пожелать тебе мужества, терпения и сил на выбранном Пути. А пока, зная семью твоего супруга, буду вместе с тобой скрывать произошедшее. Но также хорошо мне известно: когда ты "встанешь на ноги" - всё равно сделаешь то, что должно... Только не спеши, пожалуйста, чтобы "не наломать дров". Удачи тебе, и не стоит больше об этом говорить. С сынулей всё в порядке, поэтому поспи.
Она прижала указательный палец к своим губам, как знак солидарности в нашем молчании о случившемся со мной, улыбнулась и вышла. А я мысленно её поблагодарила и, когда "бешеная тряска" тела после наркоза окончательно улеглась, снова заснула, отчётливо осознавая: мне, как актрисе на сцене, теперь и в жизни необходимо будет играть, дабы чего лишнего не сказать... А впрочем, как говорят великие: вся наша жизнь - игра!
Но я, честно признаться, не ожидала, что придётся вживаться в какие-то роли вот так сразу, - потому что, когда открыла глаза, в палату входил Алекс - в маске и халате. Улыбнувшись ему, мне с удивлением пришлось констатировать: глаза у него холодные и злые, а я ожидала радостных и счастливых. Но того, что услыхала, не представляла даже в своих самых страшных кошмарах:
- ...твою мать! Что ты, на хрен, творишь? Ты зачем позвонила своим родным? Похвалиться? Мы же договаривались: я сам всех обзвоню завтра, когда мы точно убедимся, что с ребёнком всё в порядке, чтобы не получилось, как в первый раз!
Не могу сказать: мол, я ждала цветов и подарков, как вручали другим роженицам, - у нас давно как-то этого не стало. Но было бы неплохо получить (хотя бы!) поцелуй в щёчку или - на худой конец! - слова искренней благодарности за сына. Уж слова-то признательности точно были мной ожидаемы. А тут такое... И слёзы сами градом покатились из моих глаз, скатываясь на подушку, - и я спросила у себя: как же он стал ко мне относиться, если даже не захотел задуматься (или спросить врачей, в конце концов!) о том, что я никак не могла после операции, находясь в реанимации с разрезанным животом, спуститься на первый этаж, где был телефон (ведь о сотовых у нас тогда ещё никто и не слыхивал). И он сказал - похвастаться? Чем? Тем, что после долгих мучений, нервных переживаний и безсонных ночей родила (наконец-то!) здорового ребёнка? Было бы смешно, если бы не было так грустно... Потому что в тот миг моя особа наконец отчётливо поняла: Алекс меня не любит. Любил ли? Да, безусловно. Правда, как мог. Но это теперь я могу сравнивать, а тогда мне и той его любви, казалось, хватает. Себя ведь тоже не ценила и не "кохала", вот и довольствовалась, как и многие другие женщины, малым. Дурочка была ещё та...
И вот лежу, тихо реву и осмеливаюсь себе задать второй вопрос: "А люблю ли я его? Или уже нет?"... Сразу на него ответить у меня не получилось - просто очень захотелось остаться одной, без Алекса, - и я сказала ему:
- Пошёл вон! Разумеется, я ничего подобного не делала. Видеть тебя сейчас не могу и не хочу!
Он попытался что-то мне ответить, но, уперевшись взглядом в мои глаза, полные на тот момент презрения, молча вышел.
Уже потом - от Светланы Ивановны - я узнала: это она, на радостях, позвонила моим родственникам, которые очень переживали за меня и ребёнка. И она же потом отругала моего супруга за то, что тот предположил, будто я вообще могла самостоятельно встать после операции, а не то, чтобы ходить и звонить. (Ха! Это главврач ещё не слышала все "матерные" слова, которыми Алекс меня за сына "отблагодарил"...) Но если вы думаете, что, убедившись в моей непричастности к срыву его "хвастанья" новорожденным, супруг передо мной извинился, - вы - глубокий идеалист, "оторванный" от реалий нашего мира. Ничего подобного не случилось. Алексом не было сказано ни словечка, хотя он и знал: Светлана Ивановна мне об их беседе рассказала. А зачем ему сие делать? Ведь наш мир, как полагают многие мужчины, подобные Алексу, принадлежит им - и они считают, что поступятся своим достоинством, принизившись перед женщиной, - особенно перед своей супругой, кою априори "ставит ниже". Но слава всем Богам сразу: не все так считают!
Как видите, и сейчас во мне говорит та боль, которая была настолько сильной в тот момент, что у меня сразу пропало молоко (как говорят, "перегорело"). А потом, когда мне пришлось кормить сына смесями, Алекс не преминул съязвить: "Все женщины грудью кормят, а ты искусственника растишь!" Как будто не он сам был причиной этого, и мне впервые захотелось его ударить. Вот тогда-то я осознанно и ответила себе на вопрос о том, а люблю ли я его...
И подумала: "Хорошо, что у родителей (после смерти бабушки и дедушки и продажи их дома) сейчас большая квартира, в которой две комнаты - мои. Есть, значит, где нам с сыном жить." Эта мысль неожиданно проскочила в моей голове, но я уже чётко поняла: рано или поздно так и будет. Вот только как это сделать? И кто меня поймёт? Ведь муж не курит, не пьёт, не гуляет (во всяком случае об этом ни разу никто не слыхал), не беден, а скорее - наоборот. Так что, с точки зрения обывателя, дамочка неизвестно чего хочет и в послеродовой депрессии блажит, не желаю сравнивать свою жизнь с тем, как живут другие.
Короче, я совсем не знала, что же мне делать, но понимала: меня так просто - во всяком случае с ребёнком - не отпустят здесь, да и мои предки нашему возвращению не сильно обрадуются. Потому как однажды я попробовала приехать к ним с сыном после ссоры с супругом по поводу того, что он иногда тоже должен ночью к ребёнку вставать, ибо Алекс категорически отказался мне помогать, заявив: он - мужчина (великий аргумент!), он работает, а я дома сижу, ничего не делая. Без комментариев, как говорится... Но позже мне, увы, не раз доводилось слышать аналогичную формулировку от избранников многих своих клиенток. Какие же мы, бабы, дуры, однако... А я - в частности
Так вот. В тот раз мы с сыном "перебрались" к родителям на недельку, но вынуждены были вернуться уже через день. Во-первых, у предков снова был пьяный скандал; а во-вторых, мне "вытрепали" все оставшиеся нервы из-за того, что маленький ребёнок не давал им отдыхать. И в итоге: Алекс воспринял наше столь быстрое возвращение как свою победу и... вообще заявил, что будет в другой комнате спать, дабы мы с сынулей ему не мешали.
Хорошо ещё, что не уехал к родителям, скажут те, для кого подобное поведение мужчины - норма. Но для моей особы, к счастью, сие нормальным уже не являлось и стало последней каплей в осознании того, что супруг не только меня, но и ребёнка не очень-то любит и воспринимает. Ну... или как-то непонятно для "женского слабого умишка" любит. И ещё я поняла: мне нужен некий весьма серьёзный план, дабы Алекс позволил нам спокойно (то есть без скандалов) уехать к моим "родакам".
"Что же придумать?" - не один день "ломала я голову" над этим вопросом. А надо упомянуть: несколько раз мною даже предпринимались попытки связаться с Маем, но, видимо, моё состояние было настолько нервным, напряжённым и истеричным, да ещё плюс безсонные ночи, - что ничего не выходило. И я осознала: придётся действовать самостоятельно. Причём безотлагательно.
Итак, то, что мы уедем, решено. Но куда? Жилплощадь-то у нас с сыном была, но "отягощённая" неблагоприятным соседством пьющего дедушки-отца. И я стала готовить плацдарм: обзвонила кучу медицинских центров, где пообещали - за "кругленькую" сумму, конечно, - решить проблему мужского алкоголизма разными способами, вплоть до кодирования, и стала ежемесячно откладывать на его лечение по 7-10 долларов, получаемых мной в виде "декретной зарплаты". (Хорошо, хоть для этой цели сия "подачка" сгодилась, ибо, сами понимаете: ребёнка за такие деньги не вырастишь.) А одновременно начала вести разговоры с матерью о том, что отец уже стал слаб здоровьем, дабы так пить; да и внук, подрастая, с кем общаться будет - со зверем-алкоголиком, что ли? И когда моя родительница сдалась, согласившись со столь вескими доводами, - я начала беседовать о кодировании с папой, ведь у него действительно имелись проблемы со здоровьем. И медленно, но верно, мне всё же удалось сдвинуть с места "сей проспиртованный состав". И, забегая вперёд, скажу: к однолетию моего сына батяня закодировался во второй раз.
Таким образом, вопрос о том, куда нам идти жить, постепенно решался. Но по-прежнему остро стоял другой - как уйти? А тем временем наши отношения с Алексом становились всё отчуждённее и холоднее, и он стал часто оставаться ночевать у своих родителей, а я долгими безсонными ночами размышляла о том, как сделать так, чтобы Алекс добровольно - без оскорблений, унижений и выяснений отношений - отпустил меня и сына. И после многочисленных ночных раздумий и бдений пришла к выводу, что, к сожалению, мне придётся пожертвовать репутацией спокойного и рассудительного человека, способного в споре с мужем разрешить любые конфликты, и "превратиться в истеричку с послеродовой горячкой", достающую супруга так, что он будет рад и сам хоть ненадолго от меня "избавиться" (ведь мне совсем не хотелось с ним вдрызг разругаться).
Решение было принято, и я стала действовать. Зная, как профессиональный психолог, что некоторые женщины после появления в их жизни ребёнка "забывают" о муже, я сознательно и методично стала игнорировать Алекса, уделяя сыну всё больше и больше внимания. К слову, если честно: после всех обид, нанесённых мне супругом, и его ночёвок у родителей мне было совсем нетрудно данную роль "играть". Для начала я перестала вставать после безсонных ночей, дабы приготовить Алексу завтрак (что делала всегда), и он, видя моё супербезупречное (о чём все вокруг ему говорили) отношение к сыну и услышав мои слова о том, что я очень устаю... смирился. Хотя, надо признаться, для него это было непросто, ибо муж был приучен (своей матерью, конечно!) к тому, что даже сахар в его чашке с чаем должен быть размешан! Представляете, какая у него, бедненького, была ломка взросления?! (Правда, впоследствии "бывший" сам мне признавался, что все "мои уроки" весьма пошли ему на пользу.)
И когда Алекс привык к отсутствию завтраков, я стала гулять с сыном на улице по 5-6 часов (благо было лето!), якобы "забывая" из-за любви к столь долгожданному ребёнку приготовить обед (а потом - и ужин). И естественно: супруг стал ещё чаще оставаться у своих предков, а мы с сынулей были предоставлены сами себе, - и всё больше Алекс "срывался" на мне и говорил разные скабрезности и гадости. Возможно, кто-то его и поймёт, но нормальный человек никогда не одобрит подобное поведение мужчины, оскорбляющего разными "низкопробными" словами свою - только что родившую ему наследника - женщину. И именно его всё ухудшающееся отношение ко мне и подтолкнуло мою особу к следующему шагу моего плана: когда подошло, по мнению Алекса, время для занятий сексом... нет, я не отказывала ему, ибо считаю сие абсолютно неправильным, зная мужскую физиологию, - просто вела себя так (причём уже абсолютно искренне), что он сам понял, насколько я делаю ему отдолжение сим актом. Упомяну: супруг знал о моей способности самостоятельно достигать оргазмических состояний, и если всегда это его радовало, то теперь вдруг начало бешено раздражать, что смею и могу "получать удовольствие" без его участия. Дошло даже до того, что он стал истерить и приказывать мне " без него этого не делать!". Ужас! Как будто я - его вещь, а он - мой хозяин... (И их такими делаем мы, дуры-бабы, сами?!)
Позже я, к сожалению, не раз сталкивалась с подобным мужским шовинизмом, разговаривая с избранниками своих клиенток. А тогда данный запрет был для меня дикостью, свидетельствующей о том, что супруг считает меня своей собственностью и ставит себя настолько выше, что запрещает даже оргазмировать. Мол, не сметь - ибо только с его разрешения и волеизъявления я имею право на собственное удовольствие и блаженство. К сожалению, потом, уже много лет проработав семейным психологом, я с ужасом узнавала, что тысячи (а может, и десятки тысяч!) женщин вынуждены обманывать своих мужчин, скрывая способность "получать клиторальный оргазм собственноручно", так сказать, - потому что, цитирую: "Их сексуальные партнёры этого не одобрят и их бросят"... Как говорится, снова без комментариев.
Лишь анекдот вспомнился: "Девушке на какой-то вечеринке очень понравился один мужик. Она подходит к нему и кокетливо говорит:
- А почему мы с вами ещё не знакомы, ведь вы - такой импозантный красавец?
Незнакомец внимательно посмотрел на неё и ответил:
- Бог бережёт тебя, глупое создание!"