В этой книге я намеревалась частично отразить разнообразие женского опыта и идентичности и показать, как менялись они со временем и в ответ на масштабные экономические, социальные, культурные и политические события. Поскольку жизнь женщин протекала в семье и в обществе, эта книга исследует их социальный и семейный мир. Важную часть ее составляет история гендера. Социальное конструирование маскулинности и феминности, то есть того, что значит быть женщиной и что значит быть мужчиной, отражает структуру власти в том или ином обществе, равно как и сказывается на ее формировании. Гендер обусловливает то, как люди определяют себя и других, и влияет на то, как они представляют себе возможные изменения. Но мне важнее всего было рассказать увлекательную историю, опираясь, насколько позволяют источники, на слова самих женщин.
Основной акцент здесь делается на переменах и различиях. Я начинаю книгу с обзора «революции сверху», проведенной царем Петром Великим с целью изменить жизнь знати — как мужчин, так и женщин высшего сословия. Она была шагом на пути к более масштабным целям и осуществлялась по моделям, заимствованным с Запада. Петровская революция имела серьезные последствия для женщин. Инновации Петра, ужесточив и усугубив социальные различия, а также изменив границы между частным и общественным, в то же время открыли новые возможности для социальной мобильности. В конечном счете введенные Петром основания для продвижения по службе, не сводившиеся более исключительно к праву рождения, и то предпочтение, которое он отдавал образованию и «цивилизованности», принесли женщинам пользу не меньшую, чем мужчинам. Для высших сословий нововведения Петра, изменившие, хотя и не устранившие иерархические отношения полов в семье и обществе, помимо всего прочего, открыли дверь к новому пониманию того, что значит быть женой и матерью. Изменив образ жизни высшего общества и отношение к женским семейным ролям, Петровская революция углубила социальные и культурные различия между дворянками и крестьянками. Однако в некоторых отношениях у российских женщин было и много общего. Вплоть до XIX века, если не дольше, участь почти всех россиянок — не только дворянок и крестьянок, но и купчих, горожанок, женщин духовного сословия и прочих — оставалась практически одинаковой: вначале брак по договоренности, заключенный в чужих интересах, затем рождение и воспитание детей, труд по хозяйству и обеспечению семьи. За фасадом событий, о которых пойдет речь в последующих главах, жизнь большинства женщин определяли все те же повседневные обязанности, связанные с браком, материнством и домашним хозяйством.
На протяжении большей части имперской эпохи плоды Петровской революции доставались в первую очередь образованной или имущей элите. Подавляющему большинству — русским крестьянам и крестьянкам — петровские нововведения принесли не столько преимущества, сколько новые тяготы. Крестьяне, добывавшие себе пропитание на земле, теми же орудиями труда, какими пользовались до них их родители, бабушки и дедушки, жившие в замкнутых общинах, даже после отмены крепостного права в 1861 году не спешили перенимать обычаи большого мира, относясь к ним в лучшем случае настороженно. Крестьянки в большинстве своем все так же выходили замуж к 20 годам, рожали с помощью деревенской повитухи в среднем по 6–7 детей и почти половину своего потомства теряли, не дорастив до пятилетнего возраста. Подъем торговли и промышленности в конце XIX века дал прежде не виданные в деревне возможности, открыл доступ к новым идеям и новому образу жизни, однако эти перемены затронули жизнь сравнительно немногих. Даже захват власти в 1917 году большевиками с их стремлением перестроить весь политический, социальный и культурный порядок, как ни странно, почти ничего не изменил в крестьянском образе жизни. Настоящие перемены настигли крестьянство уже в конце 1920-х годов в ходе коллективизации сельского хозяйства, да и они были лишь частичными. Дальнейшее повествование будет посвящено в первую очередь преобразованиям, а не тому, что передавалось из поколения в поколение, однако следует иметь в виду, что на протяжении первых двух с четвертью столетий, охватываемых этим повествованием, жизнь российских крестьянок менялась на удивление мало.