На моих новых туфлях словно написано: «Идеальны для собеседования». Крокодиловая кожа дает ощущение зрелости и уверенности в себе. Они от Маноло Бланика, то есть я не могу их себе позволить, а значит, готова на многое пойти ради своей цели. А еще они малы на целый размер, что не говорит ни о чем… хотя нет, постойте. Я готова к самым тяжелым последствиям, лишь бы произвести хорошее впечатление.
Видите? Я же говорила. Идеальные туфли.
Когда готская девушка в третий раз окликает меня, я возвращаюсь к реальности, беру мой новый кожаный портфель и уже без остановки иду к работе моей мечты. Какое счастье! Неожиданно я чувствую холодок между ног. Хм, такого со мной еще не бывало… от счастья. Но ощущение знакомое.
Перед моим внутренним взором проплыл кабинет, куда я собираюсь зайти: обитые муаровым шелком стены цвета шампанского, тяжелый резной стол, мягкие кресла в стиле Людовика-какого-то-там… Увы, ничего похожего. В комнате пластиковый стол и два стула. Вот и все. Ни окна, ни дивана — ничего. Нет даже высокой стеклянной вазы с тюльпанами. Единственный предмет на столе хозяйки кабинета, не относящийся к работе, — это пинцет. К нему прилипли маленькие волоски. Даже мой домашний офис детства был эффектнее. По крайней мере там был туалетный столик.
Я пытаюсь тихонько присесть. Не хочу ей мешать. Она говорит по телефону.
Мне остается только гадать, как выглядит эта женщина, — она сидит спиной ко мне, а я лицом к стене. Почему-то мой стул поставили именно так. Интересно, как мы будем разговаривать? С другой стороны, не переставлять же сейчас мебель, к тому же стул все равно такой низкий, что выше стола я ничего не увижу. Придется повернуться самой и поднять голову. Вот и все.
Правда, довольно странно смотреть на стену, особенно когда на ней ничего нет.
Хотя постойте, над дверью прикреплена маленькая фотография Одри Хепберн. Люди, принадлежащие к миру моды, любят Одри. Но мне ее челка запомнилась совсем иначе. Это скорее похоже на то, что было у Джима Керри в «Тупой и еще тупее».
Одри выглядит как пятилетняя, причем с такими пятилетками я никогда не хотела играть. Надеюсь, моя челка смотрится по-другому.
Так и вижу, как после меня на интервью приглашают длинноволосую блондинку, и они давятся от смеха, обсуждая, как кстати оказалась картинка Одри Хепберн, подобранная к очередному номеру журнала на тему «Какую прическу никогда не следует носить».
Может быть, готская девушка привела меня в другой кабинет? Эта женщина никого не ожидает. Она и не думает класть трубку.
О нет, желудочный спазм!.. Со мной это происходит постоянно. Я живу в вечном страхе. У меня аллергия на молочные продукты, а на завтрак я съела большую тарелку мороженого. Или две тарелки. Что же мне делать? Нельзя же встать и выйти, пока она даже не заметила меня? О! Еще один!.. Что же это такое? Надеюсь, я не пущу газы. Она решит, что я нарочно, лишь бы отвлечь ее от разговора. Моей карьере в журнале придет конец, а я ведь даже не прошла собеседование… Ну, так-то лучше. Ложная тревога.
Вот бы посмотреть, как выглядит эта женщина. Я вижу только верхнюю часть ее головы, которая торчит над спинкой кресла. К сожалению, у нее перхоть. «Сельсан блю». Надо черкнуть ей записку, пока не забыла.
Подала бы она мне знак… Я понятия не имею, чем заняться. Нельзя же столько смотреть на собственные ноги. Я начинаю ненавидеть эти туфли. Может, именно из-за них у меня случился ужасный желудочный спазм.
Прошло полчаса. Я всерьез обдумываю, не свалиться ли нарочно со стула, чтобы напомнить, что я все еще здесь.
Наверное, остальные девушки просто уходили, одна за другой, потому что она так и не обернулась. Нет, лучше прямо здесь умереть. Ни один человек в здравом уме не упустит возможность получить работу, о которой мечтал с детства. Все равно что сказать фее-крестной: «Слушай, мне что-то расхотелось идти на бал. Слишком долго ждать карету-тыкву. Пойду-ка я обратно, почищу лучше камин».
Что-то упало, должно быть, она скинула туфли. Если человек скидывает туфли во время беседы по телефону, значит, он получает удовольствие. Я пытаюсь не подслушивать чужие разговоры, но странная женщина и не думает понижать голос. Похоже, собеседования для нее — сущая скука. Неудивительно, что она старается их избежать.
Боже мой, я слышу фразу: «Мне пора, в кабинет кто-то зашел».
Значит, она все же знает, что я здесь! Должно быть, собеседник попался на редкость болтливый.
Вот, она поворачивается ко мне. Момент настал. Я приподнимаюсь с места, чтобы видеть ее, но она опустила голову. Наверное, читает резюме, отправленное мной в отдел кадров несколько недель назад. Лучше бы ей этого не делать. Там ложь на лжи и ложью погоняет. Надеюсь, мне не будут задавать вопросы про то, что там написано. Я даже не помню, что именно.