Люсьена, как только все это услышала, чуть в обморок не свалилась. Естественно, она устроила своему милому грандиозный скандал. Сергей выслушал ее, улыбнулся и сказал:
– Я вполне уже взрослый мужчина и буду сам решать, на ком мне жениться и с кем заводить детей. Выкинь из головы все сомнения и поменьше обращай внимания на мою мать. Я тебя люблю, и этим все сказано.
Люсьена успокоилась, но не до конца. Каждый раз она с тревогой следила за настроением своего аспиранта, боясь, что вот-вот он ей объявит о своем намерении жениться... только не на ней, а на девушке «своего круга».
Надежда, закрыв дверь за матерью, прошла в кухню и включила кофеварку. Когда кофе был готов, она подошла к комнате для гостей и остановилась у двери. Немного постояв и послушав тишину, девушка тихонько постучала. За дверью не было никакого движения, и она приоткрыла ее. Надя увидела Александра, сладко спавшего в кресле. Она улыбнулась, осторожно прикрыла дверь, на цыпочках прошла по коридору и села в кухне за стол.
«Что ж, попью кофе в гордом одиночестве, мне не привыкать», – подумала девушка и отхлебнула из чашки ароматный напиток. Не успела она закончить кофейную процедуру, как в проеме двери показалась взлохмаченная голова Александра.
– Извини, конечно, за наглость, но могла бы и гостя на чашечку кофе пригласить, между прочим! Запах такой по всему дому разносится, что вытащил меня из объятий Морфея в одну секунду, – улыбнулся молодой человек и сел напротив хозяйки.
– Пожалуйста, наливай, у меня принято исключительно самообслуживание, – улыбнулась та в ответ.
– Это ничего, что я так беспардонно заснул в твоем кресле?
– Ничего страшного, заснул – значит, устал, – пожала Надя плечами.
– Я последние пять ночей практически не спал, так, дремал только. Спать на каких-нибудь голых досках или картонных коробках – это не очень удобно.
– Ты же сам предпочел голые доски и картонные коробки мягкой постели. Если бы не ушел из больницы, не слонялся бы по чердакам и подворотням, – хмуро заметила Надя.
– Может, и не ушел бы, если бы не пожар, просто не додумался бы, – согласился Александр. – Только теперь поздно об этом говорить, да и не жалею я, если честно. Еще неизвестно, чем бы все могло закончиться, если бы не ушел. Я вроде не трус, мне почему-то так кажется, но, признаюсь честно, в тот момент мне было жутко. Кругом огонь, удушающий дым, все куда-то бегут, что-то кричат... страшно вспомнить! Вот так, в полной неразберихе и суматохе, мне вдруг пришла гениальная мысль в голову – что другого такого случая незаметно уйти оттуда у меня не будет. Забежал в какую-то комнату, а это оказалась раздевалка, прихватил чужую одежду, и все. Так и ушел я оттуда, спасаясь от пожара... да и от всего остального.
– Что ты подразумеваешь под всем остальным? У тебя, кстати, головная боль прошла?
– Да, прошла, спасибо.
– Это лекарству спасибо. Сейчас-то ты мне можешь рассказать, что в больнице происходило?
– Надюша, может быть, это звучит странно и не совсем правдоподобно, но у меня почему-то есть подозрение, что мне намеренно память стерли, – хмуро проговорил Александр. – А потом специально всякие вопросы задавали, чтобы проверить, получилось у них или нет.
– Память стерли? Ну и дела.
– Думаю, так все и было. Я понимаю, насколько дико это звучит, но эта мысль никак не оставляет меня.
– Почему ты так думаешь?
– У меня перед глазами постоянно всплывает картина: я лежу весь в бинтах... голова, я имею в виду. Только понять не могу, было ли это на самом деле или я видел все во сне? Когда я начинал задавать врачам вопросы, как и при каких обстоятельствах я к ним попал, мне сначала вообще ничего не говорили, а потом... Потом сказали, что я служил в горячей точке, был ранен, у меня контузия... в общем, бред какой-то.
– А почему ты считаешь, что это бред? Может, ты и правда был в горячей точке, в Чечне например?
– Я уверен, что я человек гражданский и никогда не был военным.
– Откуда такая уверенность, если ты ничего не помнишь?
– Не знаю, уверен, и все, – упрямо повторил Александр. – Ведь у военных особая выправка, походка, и вообще... А у меня, по-моему, самая обыкновенная походка, как у всех. Ты как считаешь, обыкновенная?
– Да вроде обыкновенная, – неуверенно ответила Надя.
– Вот и я о том же. И потом, есть еще один нюанс, который меня сразу же насторожил. Ведь не может же быть такого, чтобы у меня совсем не было родственников? Когда я спрашивал об этом, мне коротко отвечали: ищем. А зачем кого-то искать, если я, как они утверждают, был контужен на войне? Ну, я имею в виду, значит, они должны знать, кто я и откуда. Из какой воинской части, например? Какого звания? Через военкомат вполне можно было все узнать о моих родственниках. В общем, что-то здесь не так, а что именно, очень бы хотелось узнать, – нахмурился Александр. – Сейчас у меня появилась хоть и маленькая, но все же надежда. Я имею в виду тот факт, что я так сильно похож на твоего бывшего приятеля Олега. Надеюсь, это хоть как-то поможет выяснить – кто я такой.
– А где, кстати, находится эта клиника? – спросила Надя.
– В Подмосковье; если ехать на электричке, то в полутора часах езды от города. Когда я сбежал, то минут через тридцать к железной дороге вышел. Сел в электричку, что в сторону Москвы идет, и приехал на Павелецкий вокзал.
– Павелецкий? – нахмурилась девушка. – Это как раз наше направление. А как же ты попал в тот супермаркет, где мы встретились?
– Походил по вокзалу, увидел – милиции полно и испугался, если честно. В электричку сел, доехал до Домодедово и вышел. Почему-то показалось, что это название мне знакомо.
– И что же дальше?
– Пять дней все думал, пытался хоть что-то вспомнить... к сожалению, ничего не получается. Потом зашел в супермаркет что-нибудь поесть купить, а там...
– А там случайно наткнулся на меня? – усмехнулась Надежда.
– Да, случайно. А что здесь такого-то? И потом, это не я на тебя наткнулся, а ты на меня.
– Ну ты и наглец! – возмутилась Надя. – А кто меня так толкнул, что я чуть бутылку дорогого вина из рук не выронила?
– Это получилось совершенно непреднамеренно, просто я в это время тоже этикетку читал, только на банке с рыбными консервами. Кстати, мне их так и не удалось попробовать, пришлось убегать, – засмеялся Александр.
– Нарочно не придумаешь, до чего удивительно! Вот уж, действительно, пути Господни неисповедимы, – вздохнула Надя. – Саша, а сам-то ты что обо всем этом думаешь? Ведь то, что ты мне сейчас рассказал об этой клинике, наводит на какие-то нехорошие мысли. Ты говоришь – память стерли. Как-то странно все, и ты прав: не совсем правдоподобно.
– Ты не веришь? Только напрасно, я сказал тебе правду, от слова до слова.
– Да нет, я верю... вроде бы верю, – ответила Надя. – Но какие-то сомнения все же остаются, – откровенно призналась она.
– Ты верь мне и не жди ничего плохого. Я обещаю, что с твоей головы не упадет ни один волосок, – сказал Александр.
– Интересно, с чего это должны вдруг страдать мои волосы? – насторожилась девушка.
– Нет, ты неправильно поняла, – поторопился исправить положение молодой человек. – Я совсем не то хотел сказать. Просто тебе не нужно меня бояться, я не причиню тебе зла. Я очень тебе благодарен за то, что ты приняла участие в моем бедственном положении. Ты не думай, я потом за все заплачу, только разберусь со всем этим, надеюсь, что на работу устроюсь, ну, и все такое...
– Успокойся, – одернула его Надежда. – Мне твои деньги ни к чему. Сначала тебе нужно самого себя найти, а уж потом и про работу толковать. Я бы хотела узнать, что ты собираешься делать? С чего собираешься начинать? Я ничем тебе помочь не могу, я уже говорила, что не знакома ни с кем из друзей Олега.