Его здесь нет. Его здесь нет.
Почему же она здесь? Она должна быть в аэропорту Хьюстона, умоляя его остаться. Она должна попросить его поговорить с ней, чтобы они смогли пройти через это. Она должна сказать, что уже не злится. Что не может потерять его из—за единственно глупого обмана, который обернулся лучшим, что когда—либо происходило в ее жизни.
Но Бэт Энн стояла на сцене, оцепеневшая, и объявляла победителя конкурса маскарадных костюмов. Мужчина, одетый в костюм супового котелка с дырками для ног и целым набором набитых игрушек животных, выглядывающих из—под крышки — Бэт Энн даже не задумалась, кем он собирался быть — взял приз из рук сияющей Бренны. У них все кончено. Бэт Энн чуть не споткнулась, спеша покинуть сцену, она бежала вниз по ступенькам платформы. Паника сочилась сквозь поры, она должна догнать его. Сказать, что чувствует...
Миранда остановила ее внизу, встревоженная выражением лица подруги.
— Ты в порядке? Что случилось?
— Я должна остановить Кольта, — задыхаясь, выпалила Бэт Энн. — Я должна быть в Хьюстоне, умолять его не улетать. Я не могу отпустить его. Мне нужно на ранчо, может, они с Грантом еще не уехали...
Все слова вдруг застряли в горле, когда она уловила взмах черного плаща, и кто-то встал прямо перед ней. Девушка подняла глаза, и...
Он был здесь. Бэтмен. Кольт. Хихиканье, нервный смех слетел с ее губ — звук облегчения, звук надежды. Он еще не уехал.
Кольт оделся в костюм, что она оставила для него. Ох. Ее бедное сердце гулко застучало при виде Кольта. При виде широких плеч в маскарадном костюме, пластиковой груди, длинного развевающегося плаща. Гладкая маска Бэтмена почти скрыла его лицо, но не его хмурый вид. А Бэт Энн не могла перестать улыбаться.
Девушка медленно подошла к нему, отмечая, что искусственные мускулы костюма даже близко не были такими внушительными, как его твердые кубики пресса. Руки Кольта в черных перчатках сжались, когда она приблизилась. Это хороший знак? Или плохой? Бэт Энн не знала, но надеялась на лучшее.
— Привет, Бэтмен, — едва смогла выдохнуть она.
— Я всегда знал, что из тебя получится потрясающая Чудо-Женщина, — поприветствовал ее Кольт настороженным голосом, рассматривая ее наряд.
— Мы можем поговорить? — попросила девушка. — Наедине?
Бетмен протянул ей руку. Она подняла свою в ответ, но тут поняла, что он что-то ей предлагает.
Яблоко.
Бэт Энн взяла его, в удивлении рассматривая плод, в груди болело от этого сладкого жеста.
Кольт кивнул на яблоко.
— Я слышал, его дарят девушке, от которой без ума.
Бэт Энн перевела взгляд с яблока на своего мужчину.
— Правильно.
В этот раз Кольт протянул ей руку, она приняла ее, и мужчина увел ее через неистовую, шумную толпу обратно, в дальний конец городской площади. К ее «Калифорнийской Мечте». Мужчина посмотрел на дверь, затем на Бэт Энн.
Дрожащими руками она достала ключ из-за красного корсажа, вдруг вспомнив счастливые времена, когда они занимались любовью в этом салоне. Ее пальцы тряслись, когда Бэт Энн распахнула дверь, жестом приглашая Кольта войти.
Он вошел. Девушка вошла следом, закрыла дверь и повернулась к нему.
Его руки тут же обхватили ее лицо, и Кольт жадно поцеловал ее, его рот прижимался к ее губам, язык танцевал в глубине ее рта. Яблоко выпало из ее ослабевших рук.
Девушка рвано дышала, когда он оторвался от нее.
— Можешь ударить меня, если хочешь.
Бэт Энн покачала головой, отмечая, что он все еще прижимался к ней всем телом. Ее соски напряглись под корсажем. Бэт Энн так хотелось, чтобы на нем не было этой большой маски, Господи, костюм поначалу казался такой хорошей идеей. А сейчас она хотела только видеть его лицо.
— Я не буду тебя бить.
— Я бы не стал тебя винить, если бы ты вмазала мне, — Кольт большим пальцем гладил ее по щеке, ласкал. — Я скучал по тебе, — хрипло сказал он, но тут же резко отодвинулся. — Прости меня. Ты не хочешь всего этого дерьма. Опять я навязываю тебе то, чего сам хочу...
— Нет, все хорошо, — торопливо ответила Бэт Энн. Ее руки легли на резиновый торс его костюма, погладили символ Бэтмена. — Но, думаю, нам нужно поговорить.
Кольт застыл.
— Значит, поговорим.
Девушка сделала глубокий, рваный вдох.
— Ты повел себя как настоящий придурок, когда солгал мне о том, что мы застряли.
Тишина. Она подняла на него глаза.
— Я не буду за это извиняться, — ответил он низким, хриплым голосом. — Если это дало мне тебя, пусть и ненадолго, мне не жаль.
Теплая волна накрыла тело, ее пульс начал медленный, влажный отсчет между ног.