— Дорогая, твой отец собрался жениться? Позволь спросить, на ком.
— На миссис Киркпатрик. По-моему, когда-то давно она служила гувернанткой в доме графини Камнор. Она часто там гостит, они зовут ее Клэр и, кажется, очень любят, — как можно спокойнее сказала Молли, стараясь не выдать истинных чувств.
— Кажется, я что-то слышала. Значит, она не очень молода? Так и должно быть. И тоже вдова. А дети у нее есть?
— Да, есть, дочь. Впрочем, я мало что знаю, — ответила Молли, опять едва не заплакав.
— Ничего, дорогая. Всему свое время. Роджер, ты куда? Ведь почти ничего не съел.
— За сачком, оставил на веранде: боюсь, как бы мои пленники не разбежались. А что касается еды, я сейчас ем очень немного.
На самом же деле молодой джентльмен не хотел мешать женщинам беседовать. Матушка обладала такой искренней добротой, что в разговоре наедине могла вытащить занозу из сердца девушки. Как только Роджер удалился, Молли подняла наконец на миссис Хемли несчастные глаза и заметила:
— Он был так участлив! Постараюсь запомнить его слова.
— Рада слышать, дорогая. Очень рада. Из слов сына я заключила, что он прочитал тебе небольшую лекцию. У мальчика доброе сердце, но манеры оставляют желать лучшего: порой он очень любезен, даже резок.
— В таком случае его манеры мне по душе: он помог понять, как дурно… я вела себя с папой сегодня утром!
Молли встала, бросилась в объятия доброй женщины и разрыдалась у нее на груди, переживая уже не из-за того, что отец снова женится, а из-за собственной несдержанности.
Не слишком учтивый в словах, Роджер умел проявить участие в поступках. Хоть страдания Молли и показались ему надуманными и, возможно, несколько преувеличенными, она глубоко переживала, и он постарался облегчить ее состояние вполне характерным для него способом. В тот же вечер установил микроскоп, разложил на маленьком столе собранные утром сокровища и пригласил матушку подойти посмотреть. Разумеется, как он и рассчитывал, Молли оказалась рядом, и Роджер сразу сумел заинтересовать ее своим делом, раздул искру любопытства и пробудил стремление к новым познаниям.
К обеду Молли спустилась, раздумывая, как скоротать долгие часы до сна, опасаясь, что уже утомила миссис Хемли во время дневной беседы, однако благодаря Роджеру, который принес книги и мастерски перевел сложный научный лексикон на приемлемый обыденный язык, вечерняя молитва наступила неожиданно быстро. А завтра предстояло покаяться перед отцом.
Однако мистер Гибсон, не любивший открытого выражения чувств, предпочел обойтись без слов сожаления, возможно, понимая, что чем меньше будет сказано, тем лучше. Ясно, что по данному вопросу они с дочерью не испытывали безусловного, гармоничного единодушия. Он прочитал в глазах своей девочки глубокое раскаяние, увидел, как мучительно она страдала, а потому ощутил в сердце острую боль и не позволил выразить сожаление относительно вчерашнего поведения:
— Ну-ну, достаточно. Знаю все, что скажешь. Знаю свою маленькую Молли — свою глупышку — лучше, чем она сама себя знает. Привез тебе приглашение. Леди Камнор желает, чтобы следующий четверг ты провела в Тауэрс-парке!
— Хочешь, чтобы я поехала? — спросила Молли с упавшим сердцем.
— Хочу, чтобы вы с Лили познакомились поближе и научились относиться друг к другу терпимо.
— А почему «Лили»? — окончательно растерялась Молли.
— Да, понимаю, не самое серьезное имя, однако оно принадлежит ей, а значит, я должен называть ее именно так! Терпеть не могу это «Клэр», как называют ее миледи и прочие обитатели Тауэрс-парка, а «миссис Киркпатрик» и вовсе нелепо: все равно скоро сменит фамилию.
— Когда, папа? — уточнила Молли, словно в прострации.
— Не раньше Михайлова дня[18], — ответил доктор и, следуя собственным мыслям, продолжил: — А хуже всего то, что она и дочь назвала почти как цветок: Синтия! Слава богу, ты у меня просто Молли.
— Сколько ей лет? Синтии?
— По-моему, она твоя ровесница. Учится в школе во Франции, набирается изящных манер. Приедет на свадьбу — тогда и познакомитесь, — а потом она вернется в школу еще на полгода или около того.
Глава 11
Завязывается дружба
Мистер Гибсон полагал, что Синтия Киркпатрик приедет в Англию, чтобы присутствовать на свадьбе матери, однако сама миссис Киркпатрик подобного намерения не имела. Назвать данную особу решительной было бы трудно, и все же ей как-то удавалось избегать нежелательного для нее и получать желаемое. Она спокойно выслушала предложение мистера Гибсона, чтобы Молли и Синтия стали подружками невесты, однако сразу сообразила, что поблекшая невеста рядом с сияющей юной красотой дочерью будет выглядеть невыгодно. Осталось придумать убедительную причину, почему Синтии лучше остаться в Булони.