— Не представляешь, с какой любовью он рассказывает о тебе: называет маленьким сокровищем, — что я почти ревную.
Молли вырвала руку: подобные речи так оскорбляли, что сердце начало каменеть, — однако, сжав зубы, она постаралась «вести себя хорошо».
— Мы должны сделать его счастливым. Боюсь, что в последнее время многое в доме его раздражало, но теперь все будет иначе. — Заметив, как потемнели глаза Молли, миссис Киркпатрик добавила: — Ты ведь расскажешь мне, что он любит и чего не любит, да? Наверняка знаешь.
Лицо Молли немного прояснилось: конечно, она знала, поскольку любила отца и так давно наблюдала за ним, что понимала лучше, чем кого бы то ни было. И все же одна проблема оставалась неразрешимой: каким образом папа сумел настолько заинтересоваться миссис Киркпатрик, чтобы решить на ней жениться? А та тем временем продолжала щебетать:
— У всех мужчин, даже самых умных, есть свои фантазии и антипатии. Мне доводилось видеть джентльменов, которых выводили из себя сущие пустяки: открытая дверь, пролившийся в блюдце чай или криво наброшенная шаль. Да! — Она понизила голос. — Даже знаю один дом, куда лорда Холлингфорда больше никогда не пригласят лишь потому, что в холле он не вытирает ноги об оба коврика! Скажи мне, какие из подобных мелочей раздражают твоего отца, и я постараюсь избежать ошибок. Стань моей подружкой и помощницей, чтобы я смогла доставить ему как можно больше удовольствия. Буду счастлива исполнить малейшие его прихоти, даже в отношении своей одежды. Какие цвета он предпочитает? Хочу заслужить одобрение даже в этом.
Поток елея заставил Молли подумать, что, возможно, отец действительно сделал правильный выбор, и если она способна помочь сделать его опять счастливым, то так тому и быть, поэтому она всерьез задумалась о предпочтениях отца и о том, что, напротив, могло его раздражать.
— Думаю, ко многому папа равнодушен, но по-настоящему ему не нравится, если к его возвращению обед не готов и не подается в назначенное время, поскольку на еду его остается совсем мало: полчаса в лучшем случае, — а потом опять надо посещать больных.
— Спасибо, дорогая. Значит, пунктуальность! Да, в домашнем хозяйстве это чрезвычайно важно. Не устаю говорить об этом своим юным леди в Эшкомбе. Неудивительно, что бедный милый мистер Гибсон так расстраивается, если после тяжелой работы обед не подается вовремя!
— Папе безразлично, что есть: лишь бы что-то вовремя было готово. Если повариха пришлет только хлеб и сыр, ему хватит и этого.
— Хлеб и сыр! Неужели мистер Гибсон ест сыр?
— Да, очень любит, — просто подтвердила Молли. — Иногда, когда слишком устает, чтобы ждать, пока что-нибудь приготовят, ест просто сандвичи с сыром.
— Ах, дорогая, это никуда не годится! Даже представить не могу, что твой отец ест сыр. Такая грубая, дурно пахнущая пища! Надо поискать хорошую повариху, способную приготовить омлет или что-то элегантное. Сыр годится только для переработки!
— И тем не менее папа очень его любит, — упрямо повторила Молли.
— Ах, нет-нет! Мы сумеем отвадить его от этой привычки. Терпеть не могу запах сыра! Уверена, что мистер Гибсон не захочет меня огорчать.
Молли молчала. Выяснилось, что излишние подробности о предпочтениях отца вредны. Пусть лучше миссис Киркпатрик все выяснит сама. Повисла неловкая пауза: каждая из собеседниц пыталась придумать какую-нибудь другую, более приятную тему, — и Молли заговорила первой:
— Прошу вас, расскажите что-нибудь о своей дочери, Синтии!
— Да, ее так зовут. Красивое имя, правда? Синтия Киркпатрик. Правда, не такое изящное, как мое прежнее — Лилия Клэр. Все говорили, что оно очень мне идет. Как-нибудь, напомни, покажу тебе акростих, сочиненный на него одним джентльменом — лейтенантом пятьдесят третьего полка. Ах, чувствую, что нам будет, о чем поговорить!
— Но что же Синтия?
— Ах да, моя дорогая Синтия! Что именно ты хочешь о ней узнать?
— Папа сказал, что она будет жить с нами.
— Ах, до чего мило со стороны твоего доброго отца! Я не думала ни о чем другом, кроме места гувернантки, после окончания школы: она этому учится и проявляет большие способности, — но мистер Гибсон не захотел даже слушать! Вчера заявил, что, окончив школу, Синтия должна приехать сюда и жить с нами.
— И когда это произойдет?
— Поехала на два года, так что обучение продолжится до следующего лета: учит французский язык и одновременно преподает английский, — а потом уже приедет домой, и тогда мы станем самым счастливым квартетом! Не так ли?
— Надеюсь, — кивнула Молли и робко добавила, не подозревая, до какой степени миссис Киркпатрик желает услышать упоминание о скором замужестве: — Но ведь на свадьбу-то она приедет, правда?