Она выглядела удивленной.
— Ты думаешь, Джи. Би. считает меня своей обязанностью?
— Тяжелой обязанностью, я полагаю, особенно когда он с тобой познакомится, бедняга!
— Ты его жалеешь?! Леди Боллард его тоже жалеет.
— Я вовсе его не жалею. Я думаю, что ему здесь понравится, если ты дашь ему хотя бы небольшой шанс.
Она внимательно всмотрелась в его худое, чисто выбритое лицо, и оно неожиданно понравилось ей. Это было лицо сильного человека, оно излучало понимание и нежность, которых не было у более молодых мужчин из ее окружения.
Она придвинулась ближе к нему, слегка качнув качели, и прижалась к его плечу.
— Ты очень милый, — сказала она. — И каким-то образом непохожий на всех. Почему?
Его это позабавило.
— Возможно, потому, что я старше.
— Сколько тебе лет?
— Почти столько же, сколько твоему опекуну.
— Этого не может быть. Он очень старый и раздражительный.
— Ты в этом уверена? Но поскольку мы перешли на личности — сколько тебе лет, Сара?
Она помедлила, бросила на него быстрый взгляд и бойко ответила:
— Двадцать один год.
— Двадцать один?
— Да… почти двадцать два, — решительно подтвердила девушка.
— Ясно. Значит, молодая женщина с достаточным опытом?
Он почувствовал, как она неожиданно застыла рядом с ним, и мысленно улыбнулся.
— Конечно, — сказала Сара и приблизила к нему свое лицо. — Я тебе нравлюсь? — спросила она кокетливо.
В мягком свете луны ее довольно высокие скулы образовывали нежный контур. Она явно нервничала, но приглашение было очевидным. Он нежно поцеловал ее, почувствовав, как она напряглась, а затем уступила, прижавшись мягкими неопытными губами к его губам, и улыбнулся, когда она быстро отодвинулась в свой угол.
— Ты считаешь, это очень мудро — предлагать незнакомым мужчинам заниматься любовью? — спросил он и почувствовал, что она слегка покраснела.
— Это потому, что ты для меня по-настоящему незнакомый, — ответила девушка, слегка задыхаясь. — И трезвый — не как другие. Я ничего не знаю о тебе, и ты ничего не знаешь обо мне, слава Богу. Кроме того, Перонел говорит, что с чего-то надо когда-нибудь начинать.
— Согласен. Но мне казалось, ты — молодая женщина с достаточным опытом. Надеюсь, я не был твоей первой пробой?
— Конечно, нет… Конечно, да… — сбивчиво произнесла она. И, мечтая, чтобы Джеймс поцеловал ее еще раз, поспешно добавила:
— Не хотел бы ты посмотреть на моих кроликов?
Глава вторая
Сара показала ему кроликов, а потом конюшню, конуру и сарай, где лежал новорожденный теленок. Несколько раз Джеймс едва не выдал себя — так мало изменилось здесь с тех пор, как он был в этих местах три года назад.
— Осторожно — задвижка. Ты можешь прищемить пальцы, — сказал он в первый раз.
Сара удивленно посмотрела на него.
— Да, я знаю. Но откуда это знаешь ты?
— О, эти старые постройки всегда одинаковы, — нашелся Джеймс.
В другой раз он ощупью обнаружил в конюшне дверь, на которой мальчишкой вырезал свои инициалы.
— Они еще здесь, — сказал он, касаясь пальцами букв.
— Джи. Би. Эф., — прочитала она с неудовольствием. — Это, наверное, его. Ты знал, что они здесь?
— Маленькие мальчики часто вырезают свои инициалы, — небрежно ответил Джеймс. — Он ведь часто бывал здесь.
— Да, думаю, что так. Это, наверное, было еще до моего рождения. У тебя есть нож? Я хочу вырезать свои инициалы сверху — просто чтобы показать, что я здесь хозяйка.
Улыбаясь, он раскрыл перочинный нож.
— Действительно сверху? — загадочно спросил он. — Но это место принадлежит ему, не так ли? Ведь, говоря формально, он тут хозяин.
— Гм… — Его заключение, очевидно, не доставило ей удовольствия. — Хорошо, будем справедливы к этому человеку. Вырежем их внизу, — сказала она, внезапно расщедрившись.
— Пусть они будут рядом друг с другом, чтобы не было никаких разногласий, — предложил Джеймс и вырезал ее инициалы рядом со своими.
Она наблюдала за его работой, слегка наклонив голову.
— Джи. Би. Эф. и Эс. Эс., — сказала она осуждающе. — Надеюсь, что он не примет их за знак любви.
— Но ведь вокруг нет контура сердца, — объяснил Джеймс.
Сара мгновенно успокоилась.
— Действительно, нет, — сказала она. — Пойдем, посмотрим щенков старушки Бель. Они у нее в конуре.
— Ты когда-нибудь видела своего опекуна? — неожиданно спросил Джеймс, глядя, как она нежно баюкает в руках крошечного новорожденного щенка.
— Только один раз. И я его не слишком хорошо разглядела.
— Почему?
— Он меня отшлепал, — ответила Сара с достоинством.
— Боже мой! — удивился он. — И ты на самом деле заслужила такое ужасное наказание?
Она улыбнулась.
— Думаю, что да. Я поставила на него капкан, и он сработал.
— А почему ты это сделала? — спросил Джеймс. Ему действительно хотелось знать. Тогда его очень интересовало, почему она его так невзлюбила.
Сара ненадолго задумалась, а затем медленно произнесла:
— Я ревновала. Он приехал в самый первый день моих каникул, а Длинный Джон и я собирались провести этот день на море. Из-за него мы не смогли поехать. Я думала, что Джи. Би. останется, поэтому и поставила капкан — чтобы заставить его уехать.
— Та-ак! — протянул Джеймс и впервые пожалел, что тогда наказал ее.
Он бросил взгляд на часы.
— Ты знаешь, сколько сейчас времени? Десять минут второго. Не хотят ли твои гости попрощаться?
— О, они обычно не утруждают себя, просто уезжают, когда им наскучит, — сказала она беззаботно. — Перонел выгонит их, когда ей надоест. Надеюсь только, что они не разбудят Софию, а то она бывает такой раздражительной на следующее утро.
— Но разве она не с вами?
— София? — засмеялась Сара. — София всегда отправляется спать, когда начинается веселье. Она говорит, что если она не знает, что происходит, то и не чувствует себя ответственной. Хорошая мысль, не правда ли?
— Пошли, — твердо сказал Джеймс. — Пора нам обоим появиться.
А про себя он подумал, что София очень небрежно относится к своим обязанностям, даже учитывая современную любовь молодежи к личной свободе.
Они шли к дому через влажные от росы лужайки. Входная дверь была распахнута настежь, а все машины исчезли со стоянки. Только новый «бентли» Джеймса стоял, сверкая в лунном свете.
— Они все уехали, — заметила Сара. — Интересно, Перонел еще не спит? Она и Билл Графтон останутся на ночь. Ты знаешь Билла? Впрочем, если ты не знаком с Перонел, то, конечно, и с ним тоже. Это твоя машина? Потрясающе. Ты обычно далеко ездишь?
Она быстро выпаливала вопросы один за другим, пока они поднимались по ступенькам. От ответа на последний его спасло присутствие в холле небольшой группы людей. Высокая худая женщина с длинными темными волосами, гладко зачесанными в низкий пучок, расположилась на ручке кресла, лениво потягивая шампанское. Пеппер, которому помогал веселый молодой человек (предположительно Билл Графтон), торопливо убирал грязные стаканы. В это время София, очевидно одевавшаяся в отчаянной спешке, с неряшливо заколотыми волосами, очищала пепельницы, возбужденно приговаривая:
— Быстрее, быстрее… Любым способом надо убрать хотя бы часть дома.
— Не затрудняйте себя, — вежливо сказал Джеймс. — Я уже видел все это.
Они все повернулись к нему, а Сара, с открытым ртом наблюдавшая за Софией, расхохоталась:
— Что вы здесь делаете в это время? Что-то случилось?
Пухлые руки Софии вспорхнули к волосам.
— Значит, он сам тебя нашел! Сара! Посмотри на свою одежду! Думаю, что ты снова была в конюшне. Мое дорогое дитя, ну почему ты никогда не бываешь опрятной? И именно сегодня, когда я хотела бы, чтобы ты прилично выглядела!
— София, о чем ты говоришь? — недоуменно спросила Сара и дернула плечом в сторону Джеймса. — Ты знаешь его? Перонел, Билл, это — мистер… мистер… — Она посмотрела на Джеймса и рассмеялась: Я не знаю, как тебя зовут.