– Прошу вас, прикройте дверь! – сказал Исигами.
– Ах да, извините.
Прикрыв дверь, Ясуко осталась стоять в прихожей.
– Пожалуйста, проходите. Извините, у меня тут страшный беспорядок.
Исигами взял со стула плоскую подушку и положил на пол возле трупа. Ясуко вошла в комнату, но не стала присаживаться на подушку и, стараясь не смотреть на труп, устроилась в углу. Глядя на нее, Исигами вдруг понял, что она боится мертвеца.
– Ах, простите, – он взял подушку и протянул ей: – Пожалуйста, так вам будет удобнее.
– Не надо, не беспокойтесь. – Она, не поднимая глаз, отрицательно покачала головой.
Исигами вновь положил подушку на стул и опустился на пол возле мертвого тела.
Шею трупа опоясывала красно-черная борозда.
– Электропровод?
– Что?
– Задушили – с помощью электропровода?
– Да, от обогревателя.
– Тот самый обогреватель… – Исигами вспомнил одеяло обогревателя, под которым был спрятан труп. – С ним тоже нужно что-то сделать. Ладно, я этим после займусь. А кстати, – Исигами вновь посмотрел на труп, – вы договаривались с этим человеком о сегодняшней встрече?
Ясуко отрицательно покачала головой.
– Нет. Он пришел неожиданно, днем. После этого мы встретились вечером в семейном ресторане, недалеко от нашей лавки. Затем мы разошлись, я думала, что с этим покончено, как вдруг он является сюда…
– Семейный ресторан?
Вряд ли можно надеяться, что не было свидетелей, подумал Исигами. Он достал из кармана джемпера убитого скомканные десятитысячные купюры. Две штуки.
– А, это я…
– Вы ему дали?
Ясуко кивнула. Он протянул ей деньги, но она не взяла.
Исигами поднялся, достал из кармана висевшего на стене пиджака бумажник. Вынул двадцать тысяч иен и сунул на их место купюры, побывавшие в кармане убитого.
– Возьмите, моими вы, надеюсь, не побрезгуете, – он протянул купюры из своего бумажника.
Немного поколебавшись, она шепотом поблагодарила и взяла деньги.
– Ну хорошо… – Исигами вновь начал обыскивать убитого. Достал из кармана брюк бумажник. В нем было совсем немного денег, водительские права, какие-то чеки.
– Синдзи Тогаси, правильно? Живет в Синдзюку… Он и сейчас там живет? – спросил он, взглянув на права.
Ясуко нахмурилась:
– Не знаю. Но думаю, нет. Он действительно одно время жил в Синдзюку, но я слышала, что его выселили из квартиры за неуплату.
– Водительские права обновлены в прошлом году. Получается, он нашел где-то жилье, не меняя прописки.
– Скорее всего, он кочевал с места на место. Постоянной работы у него не было, так что вряд ли он мог себе позволить снять приличную квартиру.
– Похоже, так оно и есть. – Исигами задержал взгляд на одном из чеков.
На нем значилось: Гостиница «Огия». 5880 иен за две ночевки. Видимо, оплачено вперед. Прикинув, Исигами получил 2800 за ночь.
Он показал чек Ясуко.
– Должно быть, именно здесь он жил в последние дни. Но если он вовремя не рассчитается, служащие гостиницы вскроют номер. Возможно, сообщат полиции, что постоялец исчез. Но более вероятно, что они не станут этого делать во избежание лишних проблем. Должно быть, такое часто случается, раз они требуют задаток. Но в вашем положении полагаться на удачу – слишком опасно.
Исигами продолжил обыскивать карманы. Нашелся ключ. С круглой биркой, на которой были вырезаны цифры 305.
Ясуко рассеянно осмотрела ключ. Она не имела ни малейшего представления о том, что делать дальше.
Из соседней квартиры послышалось тихое гудение пылесоса. Мисато занялась уборкой. Видимо, не зная, что ее ждет в ближайшем будущем, она решила сделать хотя бы все от нее зависящее.
«Я должен их защитить, – подумал Исигами. – Такому, как я, вряд ли когда-нибудь еще, при других обстоятельствах, повезет сойтись с такой красивой женщиной. Поэтому сейчас надо сосредоточить весь свой ум, все свои силы, чтобы предотвратить надвигающуюся на них беду».
Исигами посмотрел в лицо убитого. Оно уже ничего не выражало, казалось пустым. Но не трудно было догадаться, что в юности этот мужчина считался красавчиком. Нет, даже сейчас, несмотря на то что с годами несколько обрюзг, он наверняка нравился женщинам.
При мысли о том, что в этого мужчину была влюблена Ясуко, Исигами почувствовал, как в груди зашевелилась ревность, защекотала, точно пузырьки, поднимающиеся в стакане газированной воды. Он встряхнул головой. Стало стыдно подобных чувств.
– У него был какой-то постоянный круг общения, друзья?
– Право, не знаю. Мы так давно не виделись!
– Вы не спрашивали, что он собирался делать завтра? Например, с кем-нибудь встретиться?
– Не спрашивала. Простите, я ничем не могу вам помочь, – виновато вздохнула Ясуко.
– Ничего страшного, я спрашиваю на всякий случай. Вполне естественно, что вы не знаете, не волнуйтесь.
Исигами, по-прежнему в перчатках, схватил голову убитого и, растянув губы пальцами, осмотрел зубы. На задних зубах блеснули золотые коронки.
– Вижу, он лечил зубы…
– Когда мы были женаты, он ходил к стоматологу.
– Давно это было?
– Мы развелись пять лет назад.
– Пять лет?
Не стоит надеяться на то, что медицинская карта не сохранилась, подумал Исигами.
– Судимость есть?
– Раньше не было. Но что было после нашего развода, я не знаю.
– То есть не исключено, что есть?
Даже если предположить, что судимости нет, высока вероятность, что когда-то брали отпечатки пальцев из-за нарушения правил дорожного движения. Исигами не знал, имеется ли у криминалистов возможность вести поиск по отпечаткам пальцев в базе данных дорожной полиции, но нельзя этого исключать, надо быть предельно осторожным.
Необходимо учитывать все те способы, какими по характерным признакам на теле возможно установить личность убитого. Надо во что бы то ни стало выиграть время. Короче, нельзя допустить, чтобы отпечатки пальцев и зубы попали в распоряжение полиции.
Ясуко вздохнула. От этого вздоха, в котором ему почудились какие-то чувственные нотки, у Исигами сильно забилось сердце. Он вновь поклялся себе, что не оставит ее в беде.
Но задача была и впрямь нелегкая. Если полиция установит личность убитого, они наверняка придут к Ясуко. Смогут ли мать и дочь устоять под напором въедливых вопросов? Если полагаться лишь на ненадежные увертки, детективам достаточно будет поймать их на каком-нибудь противоречии в показаниях, чтобы вся защита рухнула, и тогда они наверняка разом во всем признаются.
Надо выстроить логически безупречную линию защиты, теоретически совершенную. Но сделать это необходимо немедленно.
«Перестань нервничать!» – убеждал он себя. В возбужденном состоянии задачи не решить. Это уравнение обязательно должно иметь ответ.
Исигами прикрыл глаза. Как делал всегда, когда сталкивался с какой-нибудь сложной математической задачей. Стоит отключить поток информации, поступающей из внешнего мира, как математические формулы в голове оживают, приходят в движение, претерпевают всевозможные метаморфозы. Однако в данный момент его голова была занята отнюдь не математическими формулами.
Но вот он открыл глаза. Первым делом посмотрел на будильник, стоящий на столе. Половина девятого. Затем взгляд переместился на Ясуко. Она, точно под напором его взгляда, попятилась.
– Помогите раздеть, – сказал он.
– Что?
– Мы должны снять с него одежду. Не только джемпер, но и свитер, и брюки. Надо поторопиться, иначе труп окоченеет. – С этими словами Исигами взялся за джемпер.
– Да, да, конечно, – Ясуко начала помогать, но из отвращения, которое она испытывала к мертвому телу, пальцы ее дрожали и не слушались.
– Ладно, я сам все сделаю. А вы лучше идите помогите дочери.
– Простите меня. – Ясуко поклонилась и медленно поднялась с колен.
– Госпожа Ханаока! – крикнул ей вслед Исигами и, когда она обернулась, сказал: – Вам с дочерью необходимо алиби. Я подумаю об этом.
– Алиби? Но у нас нет никакого алиби!