Смутное сомнение в реальности происходящего развеялось, когда Хитоми, наконец, открыла глаза.
Тусклого освещения единственной лампочки на стене едва хватило, чтобы различить очертания предметов. Когда глаза привыкли к царящему полумраку, девушка увидела, что лежит на какой-то потертой соломенной циновке не первой свежести, от которой исходил заплесневелый запашок.
Под циновкой имелся дощатый настил, положенный поверх металлического днища. А тесный размер клетки, в которой она очнулась, не позволял ни встать в полный рост, ни растянуться.
«Так это не сон?!» – ужаснулась Хитоми.
От неподвижности тело затекло и одеревенело.
«А вдруг у меня вывих или перелом?» – с некоторой опаской девушка пошевелила онемевшими конечностями, которых не чувствовала.
Но через пару минут по рукам и ногам будто разлился жидкий огонь, оставив после себя сильное покалывание. Еще какое-то время спустя неприятное ощущение исчезло. Девушка облегченно вдохнула и осмотрелась по сторонам.
В комнате стояло еще несколько похожих клеток по обе стороны от той, в которой сидела она сама. И в каждой за отблеском стальной решетки виднелись неясные силуэты. Рассмотреть кто это Хитоми не смогла, зато слышала чье-то дыхание и сопение…
***
Тогда Хитоми предположила, что ее держат среди пойманных животных. Но все оказалось гораздо хуже…
***
«Где я? Как сюда попала?» – с нарастающей тревогой подумала Хитоми.
В следующее мгновение, сметая все другие мысли, стремительным ураганом в сознание ворвались пугающие вопросы: «Кто меня похитил? Зачем? Ради выкупа? Нет, вряд ли… Моя семья не настолько богата… Для чего тогда?»
На ум пришло только одно – сексуальное рабство: «Неужели меня заставят работать проституткой?».
Едва Хитоми представила, как алчущие девичьей плоти похотливые извращенцы насилуют ее, игнорируя отчаянную мольбу о жалости и пощаде, как внутри все сжалось и похолодело. А от нахлынувшего чувства брезгливости девушку передернуло.
«Что меня ждет?» – неизвестность пугала куда больше, чем самый страшный фильм ужасов, чем самый жуткий ночной кошмар.
Размышления прервал протяжный полувыдох-полустон.
«Кто тут?» – испугалась Хитоми, но вместо привычных слов из горла вырвался поток выдыхаемого воздуха.
Еще с первых минут пробуждения девушка чувствовала в нем першение и неприятную слабую боль, но списала все на общее недомогание. Потому и вначале не придала тому большого значения. Однако теперь…
«Что со мной? Что с моим голосом?» – обескураженная Хитоми упорно старалась издать хоть какой-то звук.
Тщетно. Ни единого слова произнести так и не вышло. А безуспешные попытки заговорить лишь усилили боль в горле.
«Нет, нет… Этого не может быть…» – мысленно простонала девушка, осознав безрезультатность своих стараний.
Стеклянные глаза Хитоми смотрели в пустоту сквозь стены комнаты. Сознание, находясь на грани паники, лихорадочно искало хоть какое-то объяснение, за которое могло бы ухватиться, как за спасительную соломинку.
«А, может… Может я кричала, когда меня похищали и тогда сорвала голос? Ведь такое возможно? – предположила девушка. – Если так…Мне нужно помолчать, и тогда голос вернется», – успокаивала себя Хитоми.
Между тем странный звук повторился. Вдобавок девушка ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Пленница обернулась, всматриваясь в темноту. А там металась и стонала бесформенная тень, пытаясь протиснуть сквозь ячейки решетки свои щупальца.
По спине Хитоми пробежали мурашки. Следом накатил всепоглощающий ужас. Испуганную девушку сотрясала нервная дрожь. Пленница невольно сжалась в комок и, будто это могло ее защитить, забилась в дальний угол клетки. Там и просидела застывшей статуей, не сомкнув глаз, дрожа от страха и вздрагивая от каждого шороха…