– Не бойся, больно не будет… – вновь раздался поблизости голос старика.
Доктор (так Хитоми мысленно назвала старика) вышел откуда-то сбоку и начал ловко накладывать жгут на предплечье девушки. А затем в его руке появился шприц.
«Нет! Не делайте этого со мной! – просила Хитоми, беззвучно открывая рот, догадавшись, что ее ожидает. – Умоляю вас, не надо!».
Игла еще не успела коснуться кожи, а сердце под дозой адреналина уже бешено стучало в груди. Дыхание участилось, но девушка чувствовала – она задыхается. И когда стресс достиг пика, девушка провалилось в черную пустоту…
***
Хотелось спать. Но Хитоми боролась с навалившейся на нее сонливостью. А прошлое продолжало напоминать о себе тревожными мыслями…
***
…Сознание нехотя возвращалось из темноты. Недавние переживания казались какими-то нереальными и такими далекими.
«Сейчас я встану и забуду этот ужасный сон. Приснится же такое...» – подумала девушка и улыбнулась, предвкушая мамин завтрак, последующую встречу с друзьями перед занятиями; ведь столько планов нужно с ними обсудить.
– Эй, глянь… Смотри, как эта дуреха лыбится… Ну подойди, кому говорю!
Грубые мужские голоса вернули Хитоми к суровой действительности. Едва ожившая надежда уступила место страху, что ворвался в душу стремительным ураганом, заполняя ее уголки без остатка.
Девушка нехотя приоткрыла глаза. Комната ярко освещалась, но не походила на ту, в которой ее держали ранее. Школьную форму заменили больничным халатом.
«Меня переодели. Значит, видели голой! Боже…» – подумала Хитоми и почувствовала, как лицо заливается краской стыда.
Перед глазами возникли образы двух охранников с похотливыми взглядами и то, как они прикасаются к ее беспомощному телу, пока сознание не отошло от наркоза. Сразу стало гадко и противно, словно в бочку с нечистотами окунули с головой.
Жар румянца стал нестерпим. Хитоми дернулась, чтобы прикрыть лицо руками. Но, как и перед операцией, крепкие ремни надежно фиксировали конечности, сильно ограничивая их подвижность.
– Так, а что вы тут делаете? – донесся скрипучий голос старика. – Зачем тревожите моих девочек? Все, все… Кыш отсюда … Давайте, идите, займитесь делом.
– Да, сэнсэй… Уже уходим… – в унисон ответили надсмотрщики.
Следом послышались удаляющиеся шаги.
– Так-так… Значит, ты уже очнулась? Хорошо… – пожилой мужчина что-то записал в блокнот. – Теперь посмотрим швы…
Старик приподнял край тонкого одеяльца, под которым лежала Хитоми.
«Какие швы?» – недоумевала в этот момент девушка.
Вместо ответа в памяти всплыли картинки недавнего прошлого: клетка, операционная, капли крови на полу и черный мешок с торчащей отрезанной конечностью.
«Неужели?!» – от страшной догадки по спине пробежал холодок.
И все же, желая узнать правду, Хитоми нашла в себе силы и смелости приподнять голову и взглянуть на себя.
Мужчина уже опустил одеяло. Тонкая ткань плавно легла на место, обозначив контур тела. Левая нога отсутствовала. Зрачки девушки расширились от ужаса, а следом сознание опять поглотила тьма…
В нос ударил мерзкий запах аммиака. Обжигающая боль вырвала девушку из объятий мрака.
На краю кровати сидел старик, что провел операцию. Хитоми посмотрела на него. Так и хотелось прокричать: ««Зачем они все это со мной сделали? Для чего калечить меня и других девушек? Для чего? Для чего?» – но поврежденные ранее голосовые связки лишили такую возможность.
Надежда на спасение улетучилась как дым, оставив после себя пепелище несбывшихся мечтаний. Бессилие, беспредельное отчаяние, обреченность и смирение с уготованной участью жертвы садиста завладели душой и сознанием Хитоми. Тягостные мысли ухудшали и без того неприятное состояние. Рот и горло пересохли, отчего очень хотелось пить. Голова кружилась то ли от низкого давления, то ли от голода, то ли от всего сразу.
А старик, как назло, держал в руках глубокую тарелку с рисом, поверх которого лежало несколько сочных кусочков овощей. От вида еды стало еще хуже. Неловкую тишину нарушило довольно-таки громкое урчание пустого желудка.