– Знаешь, я тебя все-таки приглашу на свадьбу, – вдруг сказал ему Тьяго, жуя его батончик.
– Уже не боишься, что совращу твою невесту? – припомнил ему старое Адиль.
– Покрывало наденешь или как там эта ваша хрень с широкими полами называется. Вы же раньше закрывали лицо, чтобы не загорать, как плебеи.
– Вы тоже! – кинул в него яблоко Адиль, которое Тьяго, как только поймал, сразу же потянул в рот. Они оба расхохотались от несуразности ситуации, представив такую свадьбу.
– Вот если бы папу можно было не пригласить, я бы так и сделал, – мечтательно протянул Тьяго. – Они с мамой всегда ругаются, когда пересекаются на одной планете.
– Сейчас женись: они же в Аласии остались, – пожал плечами Адиль.
– Ха, кто тебе сказал, они все здесь: занимаются беженцами, эвакуацией и организацией гуманитарных переходов. У «Шляда» есть рычаги давления на пиратов, – отвел взгляд Тьяго, не заметив, как Адиль сплюнул кровь.
Ночью в скальных пещерах было холодно, и они с Моро теперь делили одну палатку: их катастрофически не хватало. Этой ночью было теплее, потому что Катаж внизу подвергся бомбардировке, и хилые щиты не выдержали тяжелой артиллерии. Они не успели отреагировать. Он помнил только красное платье девочки, когда они стаскивали тела в городской морг и разрушенный портик мэрии. Они решили не менять позицию, но Тьяго, похоронив девочку перестал разговаривать с ним, ограничившись совещаниями и сообщениями в пауке.
Постоянно приходилось куда-то вылетать по тревоге и оказывать помощь условно-мирному населению. Количество лояльного Альянсу населения уменьшалось весьма стремительно, уже даже в армии начались разговоры, что их бросили на произвол судьбы, которые Тьяго перестал пресекать. Сон стал роскошью, связь недоступной, бомбардировки – постоянными. Особенно раздражало, что теперь из-за наведенных на планету пушек, постоянно было светло.
Адиль демонстративно стоял к Тьяго спиной, сцепив руки и нетерпеливо постукивая ногтем по запястью. Окно плотно зашторено: из-за орудий, направленных на планету, было всегда светло, как днем. Черная тряпка безрадостно свисала с остатков карниза в окне мэрии, в городе, имевшим глупость, приютить их.
Тьяго также догадывался, что это затишье перед бурей, и сейчас Адиль ему выскажет в обыкновенной сдержанной манере, поэтому никто из них особенно не удивился тону разговора:
– Тьяго! Ты – министр не Врана, а Альянса! Ты принес присягу. Ты понимаешь, о чем просишь? Я обязан доложить об этом.
– Адиль, постой, еще ничего не ясно… – Тьяго ответил чуть дрогнувшим голосом.
– Ты в своем уме? – резко обернулся к нему он. – Они перевернули флаги Альянса: это объявление войны. Флаги Альянса на всей планете, везде, перевернуты. Люди выходят на демонстрации и скандируют проклятья Альянсу. Жонд взят штурмом, на улицах стреляют, в космосе идут бои с пиратами. Вран больше не управляем.
– Адиль, послушай меня, – взмолился Тьяго. – Вран не предавал Альянс.
– Тьяго, – холодно посмотрел на него Адиль. – Даю тебе сутки Альянса. Аргументируй, почему я не должен докладывать о том, что вижу. В течение этого времени, все войска под моим командованием продолжают игнорировать провокации вранских группировок и сражаться исключительно с пиратами.
– Идет, – болезненно ухмыльнулся Тьяго, смотря, как принц быстро уходит по своим бесконечным делам.
Ставки оказались намного выше, чем ожидал кто-либо из них. Министр прекрасно осознавал собственное шаткое положение, поэтому не спешил объясняться и рассеивать тревожные настроения, а подозрения Четвертого Принца продолжали расти, – Адиль снова чистил воспоминания.
От краткого сна на очередной бесцельной стоянки для переговоров с властями Альянса, генерал проснулся, услышав на грани восприятия движение в палатке. Адиль схватил Тьяго за ботинок, удерживая его на месте. Тьяго в последнее время вызывал все меньше доверия, особенно, когда Адиль узнал, что его невесту убили, а мать умерла от вируса во время демонстрации. Узнал он это не от друга, а от собственного адъютанта. Смысл действий Тьяго никак не складывался, почему он упорно просил прямой помощи от Альянса, где его объявили сердцем вранского заговора наследного принца.
– Куда ты? Никаких глупостей? – подозрительно сощурился Адиль, резко схватив его за больную ногу.