- По вашим словам выходит, что Воеводин пытался забыть, что случилось с его дочерью. И так ничего и не сделал.
- Он спас ей жизнь, разве этого не достаточно? И я не думаю, что он забыл или тем более простил. Именно с того времени он упорно полез по карьерной лестнице. Стал обрастать связями. Вошел в силу. Возможно, то, что ублюдок Воронцов спустя несколько лет растерял почти всю свою империю – не случайность. Я не знаю. Наши отношения с Воеводиным сильно охладели. Остались шапочными. Но обещание не говорить я хранил до сегодняшнего дня. Друг все-таки… Кстати, молодой человек, а то, что вы пришли… означает, что дело возобновят?
- Скорее всего да.
- И эта тварь наконец получит по заслугам?
- Воронцов? Он уже мертв.
(молчание)
- Вот как?.. Простите за назойливость. Как он умер? В своей постели? Или может насилуя очередную школьницу?
- Его расчленили и выпотрошили. Умирал он долго.
(молчание)
- Видимо, все-таки есть бог на свете.
***
Усманов захлопнул ноут, вытащил карту памяти и сунул в карман.
- Отлично, просто отлично. Прекрасная работа, Политов. Вот что значит журналистские навыки. Сколько страсти, экспрессии. Но что же это получается? Дочка родного отца убила. Приколола как бабочку двумя антикварными копьями. Причем ни за что.
- Она явно считает его одним из главных виновников.
- А что он мог сделать? Взять базуку и перестрелять всех супостатов?
- Примерно это она сейчас сама и делает. Кстати, там на карте еще пятнадцать файлов. То самое видео с эпизодами изнасилования. Воеводин передал их Ромму. Он сохранил. И запись первого разговора Воеводина с воронцовскими посланцами, где они прямым текстом выдвигают условия. Может пригодиться.
- Обязательно пригодится. - Усманов помолчал. - Мда. Права оказалась Машка. Дело о банальной мести. Никаких маньяков. Осталось узнать, чем ей насолили бомжи, гастарбайтеры, а главное – двенадцатилетняя дочка Родионова.
- Мне казалось, главное – это найти ее, - сказал Иван.
- Ну да, ну да, - пробормотал Усманов. – Но это уж как-нибудь без тебя. – Он кивнул кому-то за спиной Ивана. – Давайте.
Сзади подскочили двое, заломили руки и сунули в лицо тряпку с резким тошнотворным запахом. Иван почувствовал, как подкосились ноги.
- Тихо, тихо, - прошептал Усманов. – Будешь смирным – ничего себе не сломаешь.
Мир расплылся, как попавшая в воду акварель, провалился в темноту, и откуда-то сверху донесся ватный голос.
- Грузите его в машину. Но так, чтобы никто не видел.
Глава 51. Гипноз
Московский «Сапсан», как всегда прибывал на первый путь.
Водитель подогнал фургон лаборатории к самому перрону, непрерывно сигналя и распугивая пассажиров с чемоданами.
Сперва из вагона выбрались двое гориллообразных охранника, осмотрели окна вокзала, углы и урны. Встали по обе стороны от дверей в позе защищающих достоинство футболистов.
Генерал появился спустя минуту.
Он был в гражданском, на носу – темные очки, на голове – бейсболка. Мелкий, сухопарый. Если б Усманов не знал, кто это такой, прошел бы мимо этого пенсионера, не оглядываясь.
Генерала сопровождал сутулый человечек в старомодном одеянии, при виде которого у Усманова откуда-то всплыло слово «сюртук». У человечка были маленькие круглые очки. И угловатый чемоданчик с красным крестом на крышке.
Дверь фургона отъехала, и двое забрались внутрь.
Генерал выпрямился и огляделся.
- Это он? – спросил он, увидев на лежащего на койке Ивана.
- Так точно.
- Допросили?
- Вас ждем.
- А что с бабой?
- Мы узнали ее фамилию. Скоро найдем.
- Прекрасно. Гляжу, я в тебе не ошибся, капитан, - повернулся к сюртуку. – Ну что, приступим?
- Не здесь, - сверкнул тот маленькими стеклышками. – Поезда, толпы, шум. Нужно тихое место. Какая-нибудь глухая стоянка.
Усманов хлопнул по водительской перегородке. Фургон тронулся.
- Здесь все как вы просили, - кивнул он на оборудование. – Малая реанимация, кислородные аппараты, диагностика, мониторинг.
- Вижу, - генерал одобрительно кивнул. – Не будем терять время
Сюртук присел рядом с Иваном и раскрыл чемоданчик.
- Давно он без сознания?
- Час.
Сюртук достал прозрачный держатель с ампулами. Вытянул провод с катетером, перевязал Ивану руку и ловко ввел иглу.
- Сыворотка правды, - сказал генерал. – новая версия. Расскажет все, что даже сам забыл.