Петрович сидел в своей каморке, пил водку, закусывал помидорками и смотрел переносной телевизор. «Выходной у меня, барышня, - пояснил он. – Имею право. Сменщик трудится».
- Ткачук ничего мне не говорил, - сказал он и поднял вилку с помидоркой. – Но я знаю! Тогда об этом вся «Берегиня» гудела. Я ведь тоже там. Ну это. На полставки. Только вот знаете, что. Не хотелось бы вам про это рассказывать. Вы все-таки дама. Скажите начальству пусть мужика пришлют.
Он хлопнул очередной стопарик.
Маша почувствовала, что свирепеет.
- Я не дама, - холодно сказала она. – Я следователь.
- А, - Петрович крякнул, - Ну раз не дама, тогда конечно. Тогда слушайте. Пацан этот. О котором вы спрашиваете. Пятилетний. Только что появился. Дня два не прошло. Ну он и решил сбежать. К мамке. Хоть и пятилетний, а смышленый. Дождался ночи и сиганул. Да не по улицам, там бы его враз поймали. А вниз к реке, по зарослям. А Саша Белый… Это у Ткачука такое погонялово, из-за волос. Волосы у него белые.
- Я знаю, - сказала Маша. – Продолжайте.
- Да. Так вот. Саша Белый, он же не как я. Это я пью только по выходным и праздникам. А он круглосуточно тогда заливал. Вот и в ту ночь тоже. Упился. Но пацана заметил. И побежал за ним. Ну как побежал. Как в жопу пьяный бегает? Да еще по лесу. В общем, не догнал. А когда спустился к реке, то увидел. Там же пьяные наркоты, готы и все прочие постоянно тусовались, у реки-то. Вот они парнишку и поймали. Саша к ним, мол, так и так, отпустите пацана. А сам пьяный, ни лыка не вяжет. Те ему, на, отец, еще выпей. И дают бутылку. И Саша пропал. Сел и стал лакать. А те уроды пацана и увели. Получается, Саша продал его за бутылку водки.
Петрович грустно замолчал.
- И что было дальше? – спросила Маша.
- А то вы, дамочка, не догадываетесь. Затащили в заброшенный завод неподалеку. Сперва избили. Потом снасильничали.
Петрович хлопнул стопарик, не закусывая.
- Нашли его утром. Ходил по берегу и ревел. Вызвали ментов. Те – на экспертизу, все подтвердили, хотели ублюдков искать.
- Нашли?
- Какое там. Ублюдки оказались не простыми, а приезжими. Нарисовалась диаспора. Мол, так и так. Мы их уже сами наказали, отправили обратно в кишлаки навоз грузить. Типа, все равно не достанете. Ну, может и деньгами прибавили чуток. А ментам оно надо, очередной висяк к своему рапорту пришивать? Короче, даже дело открывать не стали. Директор «Берегини» одно время бегал, пороги обивал, потом и он плюнул. Отправил пацана к каким-то лекарям на реабилитацию. А Сашу выпер в тот же день. И нашему тогдашнему директору сказал о ситуации. Вот и потерял Саша в одночасье обе работы. Так-то.
- И что было потом с мальчиком?
- Понятия не имею. Говорю же, на реабилитацию отправили. К психиатрам или еще кому. А там через месяц и «Берегиня» эта закрылась. Наверно, в другой детский дом определили.
Маша достала фотоальбом, раскрыла и ткнула на фото Родионова.
- Это директор «Берегини»?
Петрович подслеповато вгляделся.
- Ну да. Вроде он.
- Что можете про него сказать?
- Мужик как мужик. Нормальный. Правда, у него бзик был на почве отклонений в развитии. Считал, что их лечить надо, всех, кто с отклонениями. Потому и детишек таких в свой детдом брал. И с врачами связался.
- Ясно. Последний вопрос. Можете показать мальчика на одной из этих фотографий?
Петрович почесал подбородок.
- Вряд ли. Я его и не видел почти. Да и времени сколько прошло. – Он перелистнул пару страниц, вглядываясь. Ткнул пальцем. – Кажется этот. Самый мелкий.
Снова групповое фото. Снято издалека, лица сложно разобрать.
Маша даже достала лупу.
Всмотрелась. И вскочила с места от удивления.
- Спасибо… э-э… Петрович. Вы очень помогли.
- Да пожалуйста. Может по стопарику? У меня шпроты есть.
Маша не ответила, схватила в охапку сумку и фотоальбом и выбежала из каморки.
***
Ввалилась в кабинет, бросила сумку на стол и принялась лихорадочно перелистывать бумаги.
- Ты чего бегаешь, как ошалелая?
Егорьев сидел на диване и закручивал карандашом усы.
- Нашла фото сына Воеводиной!
- Да ну! Поздравляю. И что это нам дает?
- Ты даже не представляешь. Кстати, где Усманов?
- С каким-то московским начальством зависает. Говорит, не скоро будет.