Юля перевернулась на ковре и легла на бок, подставив огню зад.
- И остается один вопрос. Самый главный. Где твоя дочь, Холмс?
Иван помрачнел.
- Этого американец не знал. Уехал за пару лет до закрытия филиала. Сказал только, что детей распределяли по четырем тренировочным лагерям. В Бразилии, Индии, в одной из стран Экваториальной Африки и где-то на островах Тихого океана.
- И что ты будешь делать? – тихо спросила она.
Он посмотрел на пробковую доску, висящую на противоположной стене. Теперь на ней не было разноцветных ниток, показывающих связи между фигурантами. И самих фигурантов тоже не было. На доске висела только одна фотография, черно-белая, в самом центре.
Двенадцатилетняя девчонка с распущенными волосами, взгляд исподлобья, родинка над левой бровью.
- Не знаю, - ответил он. – Искать.
Эпилог 2
Этой ночью джунгли снова приходили за едой.
Амотекун, царь леса, запрыгнул на тростниковую крышу одного из домов, через широкое дымовое отверстие попал внутрь. Дома были только спящая старуха и младенец. Старуха не проснулась, у нее уже давно не было нюха, иначе вонь зверя снесла бы ее из гамака моментально.
Амотекун стянул младенца из колыбели и сразу перекусил горло, чтоб не плакал. Ужинать он принялся даже не выйдя за пределы лагеря. Выпотрошил добычу в кустах у реки, вскрыл и обглодал грудину. И потащил дальше, оставляя по пути обглоданные кости.
Ближайшие собаки чуяли его запах, но только скулили, поджав хвосты. Никто из них не хотел связываться с амотекуном.
Утром все увидели на серой земле кровавый след. Лопнувшая детская голова с выеденным мозгом лежала у ворот, за ее остатки дрались десяток стервятников.
Амотекун не скрывался. Он пришел и ушел через парадный вход, словно говоря: «Скоро снова приду».
Несс было не до амотекуна. Ночью была ее очередь спать в рабочем бараке, и она чувствовала себя совершенно разбитой.
Поэтому, когда дверь ее хижины распахнули посланцы Хозяина, она не сильно обрадовалась.
Посланцев было двое, они были черные как смоль и происходили из племени амамга, чья территория была в неделе пути на восток от лагеря. Говорили, что амамга до сих пор промышляют людоедством. Судя по жадным взглядам, которые посланцы бросали на ее голое тело, так оно и было. Хотя возможно они хотели не съесть, а трахнуть. Белая, пусть и сильно загорелая, женщина была в округе редкостью. В лагере их было десять, и на всех не хватало.
- Нож, - гортанно заявил один из посланцев и выложил на циновку короткий тяжелый клинок, которым было удобно резать шеи и пробивать головы. – Хозяин говорит. Теперь это твое дело.
Несс вздохнула. Подкинула нож на ладони, пробуя баланс и удобство рукояти.
- Передайте Хозяину – Несс сделает.
- Хозяин говорит, - прищурился посланник. – Амамга принесли молочной женщине весть. Поэтому молочная женщина должна отблагодарить амамга.
Несс усмехнулась.
Значит все-таки не съесть.
- Как молочная женщина должна отблагодарить амамга?
Посланцы как по команде спустили шорты, показав внушительные и уже набухшие причиндалы.
- Передайте Хозяину, - медленно сказала она, улыбаясь, - что для такой благодарности нужно его письменное распоряжение. Какое он обычно и присылает.
Она сделала рукой ленивый выгоняющий жест.
Белозубые улыбки сникли. Амамга понуро выбрались наружу, не забыв натянуть шорты обратно. Они не знали, что такое письменность.
Несс встала с лежака, разминая стонущие после тяжелой ночи мышцы. Посмотрела на себя в зеркало. Потерла родинку над левой бровью. Раньше она любила ее замазывать кремом. Окинула взглядом стену с выставленным снаряжением, прикидывая, что брать, а что не стоит. И начала собираться.