- Надо будет поднять и посмотреть, есть ли резьба снизу, - сказал он.
- Потом, - отмахнулся Воеводин. – Судмедэксперты еще не закончили.
На верхних колодках стояли в ряд стилизованные человеческие фигуры в длинных одеждах и скакали всадники с мечами. По углам были вырезаны восьмиконечные кресты. Одна из граней была полностью заполнена витиеватой надписью.
- Что скажешь? – подошел Воеводин.
- Сложно так сразу, - Иван пожал плечами. - Надо смотреть подробнее. Похоже на барельефы с русских домонгольских храмов. Если на идоле и втором трупе символика была языческой, то здесь она явно христианская.
- А это что? Тоже тайнопись? – спросил Воеводин, показав на надпись.
- Не знаю. Вряд ли. Похоже на уйгурский текст времен Чингисхана. В тайнописи такие символы не использовались.
- Это не уйгурский текст, - послышалось сзади.
Садовский стоял в тени дерева и хмуро смотрел на тело.
- Вы кто? – взвился Воеводин. – Кто пустил постороннего?!
- Это профессор Садовский, - сказала Маша. – Бывший научный руководитель Политова. Может оказаться полезным.
- Может или не может – это я буду решать! – сказал Воеводин. – У вас нет допуска. Вон с площадки!
- Это не монгольский текст, - повторил Садовский. – Это написано согдийским письмом. На согдийском языке. Я могу это прочитать. Учил в свое время, когда в Средней Азии крепости раскапывал. Но если у вас много времени на поиски переводчиков, я конечно могу уйти вон с площадки.
Он повернулся.
- Стойте! – Воеводин поднял руку. – Не стройте из себя обиженку. Здесь произошло убийство. И если вы что-то знаете…
- Знаю, - перебил Садовский. – Тут очень простая фраза. Всего четыре слова. Здесь написано: «Русская рабыня для великого эмира». Ну, точнее не русская конечно, в согдийском не было слова «русская». Дословно «рабыня из северных лесов», но по смыслу…
Воеводин выругался.
- Что еще за согдийский? Что это вообще такое?
- Давно вымерший язык. Его даже потомки согдийцев таджики уже не помнят. Откуда он здесь взялся, одному богу известно.
- Таджики? – Воеводин повернулся к операм. – На кого зарегистрирован внедорожник?
- Пока ищем.
- Плохо ищете! Так трудно пробить номера по базе данных?
- Пробить не трудно, товарищ полковник. Но этот номер закреплен за самосвалом. Пытаемся идентифицировать через камеры. Вдруг попадется с настоящими номерами.
Минивен СК вдруг мигнул дальним светом, дверца хлопнула и к ним подбежал Егорьев.
- Поймали урода! Две машины протаранил, в третьей застрял! Вы не поверите, кто это!
Он сунул под нос Воеводину смартфон с присланной фотографией.
- Один из тех гастарбайтеров, которые у нас вчера права качали! Представляете?
Воеводин медленно обвел всех взглядом.
- В управление его. Живо, - он повернулся к Садовскому. – Вас, профессор, это тоже касается.
***
- Аллах акбар!
Удар в живот выбил из легких весь воздух, и теперь он мог только хрипеть.
Кулаки у гяура были как гири.
- Аллааа…
В голову тут же прилетело снова, и перед глазами вспыхнули многочисленные звезды. Шухрата отбросило к стенке фургона, и вокруг все задребезжало.
- Полегче, Семеныч, - сказал тот, кто не принимал участие в экзекуции, а спокойно сидел ближе к водителю. – Не довезем еще. Начальство с нас три шкуры спустит.
- Молчи. Ты просто не видел, что эта тварь сделала с девчонкой. – Семеныч протянул лапищу и сграбастал Шухрата за воротник. – Скажем, сопротивление при аресте. Я знаю, что делаю.
Удар в зубы.
- Аллах акбар.
Семеныч сплюнул.
- Ваххабит херов.
Шухрат Салимов, 18 лет, уроженец Пенджикентского района, совершенно не знал русского языка, хоть и отучился полгода в педагогическом институте. Поэтому он повторял единственную фразу, которые знали все гяуры от мала до велика.
- Аллаа-ах акбар…
Ботинок Семеныча припечатал его по челюсти.
- Привыкай, урод.
- Слушайте, - повернулся к ним водитель. – У нас, кажется, проблема. Какая-то машина тащится за нами уже минут тридцать. Повторяет все повороты.
- Ну ка, - Семеныч уткнулся лбом в заднее стекло.
Ночная трасса почти не освещалась. За слепящим дальним светом можно было разглядеть только угловатые контуры прицепившегося сзади автомобиля.
- А ну, тормози. Разберемся, что это за гандоны.
- Не положено, Василий Семеныч, - ответил водитель. – Арестанта же везем.