Усманов подвинул к себе пакет с вещдоками, где лежал телефон Шухрата.
- Так. Пусть показывает, где смс-ка.
- Нет ее. Удалил. По инструкции.
- И даже не подумал проверить, что везет и почему так много денег?
- Он увидел длинный картонный ящик сзади в багажнике. Решил, что это подарок какого-нибудь миллионера своей любовнице. Что для миллионера какие-то двадцать тысяч?
- Там могло быть пятьдесят килограмм героина. Или десяток засвеченных стволов. Или труп ребенка.
- Ну вы же понимаете. Это доставка. Они не лезут в посылки. Но я не удивлюсь, если окажется, что этот ваш подозреваемый, - переводчик кивнул на Шухрата, - действительно раньше героин доставлял. Деревенские, они такие, за все берутся, не раздумывая.
- То есть он приехал на чужой машине, выгрузил ящик на асфальт…
- Да. В инструкции было четко оговорено место. Рядом с пешеходным мостом, у ограждения с замочками. Он потому и решил, что это подарок любовнице.
- И что было потом?
- Вскрыл ящик. Увидел. Сперва подумал, что девочка спит, пытался разбудить. В темноте же не видно. Потом все понял. И убежал.
- Вместо того, чтобы позвонить в полицию?
Переводчик глянул на него укоризненно.
- Он? В полицию? Разве что таджикскую. А главное… Вам его дело присылали?
- Пока нет. Запрос недавно отправили.
- Он мне рассказал кое-что. Года три назад его с приятелями судили в Пенджикенте. За групповое изнасилование несовершеннолетней. Оправдали за недоказанностью. Но, сами понимаете, для него в такой ситуации выход мог быть только один.
- Из любой ситуации выход только один – чистосердечное признание. Пока в его защиту говорят только его собственные слова. Зато все улики говорят против. А раз еще и судили за изнасилование…
Шухрат дернул переводчика за рукав и что-то сказал.
- Говорит, что может помочь. Когда он подходил к стоянке, чтобы забрать машину, то видел человека, который из нее вылезал.
- Пусть опишет.
- Человек был в черной куртке с капюшоном, так что описать он его не сможет. Но он видел в какой дом тот зашел. Это был частный дом.
- Так, - Усманов забарабанил пальцами по столешнице. – Пусть назовет точный адрес.
- Говорит, ему проще показать. Название он не запомнил, но хорошо все помнит визуально.
Усманов подумал. Обычно на выезд напрашивались те, кто надеялся сбежать.
Избитое в кровь лицо Шухрата Салимова напоминало мятую свеклу. Выглядел он жалко. Надо будет разобраться с группой захвата, подумал Усманов. Что мы, гестапо что ли?
Он потянулся к коммутатору.
- Машину организуй. С сопровождением.
***
Битый час они колесили по району, заглядывая во дворы и переулки с частными домами. То ли подозреваемый не так хорошо все помнил визуально, как говорил. То ли водил их за нос.
- Чужой город все-таки, - оправдывал его переводчик. – Он тут всего три месяца. К тому же, говорит, тут что-то не так. Раскопали все. Дороги ремонтируют. Все изменилось.
- За день? – саркастически спросил Усманов.
Шухрат вскрикнул и ткнул пальцем вперед.
- Давайте тут попробуем, - сказал переводчик.
Это был запыленный тупик за очередной неофициальной стоянкой. С одной стороны тянулся бетонный забор какого-то предприятия. С другой - зеленели палисадники с покосившимися деревянными избушками.
Шухрат застыл на дороге, оглядываясь.
Усманов прошелся вокруг миниивэна, пиная колеса.
- Долго еще? – спросил его водитель.
- Ты куда-то спешишь?
- Ага, на тот свет. Не хочу пугать, шеф, но кажется за нами был хвост. Какая-то обшарпанная «газель» с грязью вместо знаков. С управления за нами тащилась, как привязанная. Только не думай, что я начитался шпионских романов.
- Ты начитался шпионских романов.
- Кажется, здесь! – подбежал к ним переводчик. – Говорит, такой же забор синий.
- У нас весь город в синих заборах, - вздохнул Усманов. – Пусть дом показывает.
Шухрат закивал.
- Говорит, это чуть дальше, - сказал переводчик.
Они не успели сделать и шага.
Завизжали тормоза, и из-за поворота вылетела «газель». Развернулась ржаво-грязным боком, перегородив дорогу.
Дверь со скрипом отъехала в сторону, и на асфальт один за другим спрыгнули человек десять коренастых бородатых мужиков в камуфляже.
Один из них вышел вперед и обвел всех тусклым взглядом.