Штольня, куда попал Иван, была совсем другой.
Это была узкая бетонная кишка советской постройки, покрытая плесенью и черной слякотью. Чтобы выбраться сюда, ему пришлось метров сто ползти по затопленному тоннелю, а потом лезть вверх по шахте, чувствуя, как шатаются под руками насквозь ржавые скобы.
Некоторое время он лежал на сыром корявом полу, сбросив, наконец, баллоны и спиной чувствуя, как течет под ним вода. Потом включил фонарь и двинулся вперед.
На стенах то и дело встречались блеклые непонятные надписи «БК-6», «СПД» и другие. Видимо, это была не дренажная штольня, а что-то более функциональное, связанное с близлежащим пассажирским портом. Однажды на развилке ему попались наглухо закрытые гермоворота, которые использовались в старых бомбоубежищах.
Тоннель часто разветвлялся, постепенно забирая влево, отчего стало казаться, что он идет по кругу.
Иван, остановился, оглядываясь. Темный бетон нависал над головой, по стенам текла вода, а с потолка свешивались гроздья белесых грибов.
Он достал кусок белого пластика, на котором старик кратко написал основные точки маршрута.
1я развилка – влево.
2я развилка – прямо.
3я развилка – влево.
100 метров – вниз.
Сто метров он прошел. Но нигде вблизи не было даже намека на путь вниз. Ни люка от шахты, ни ступеней, ни даже дыры. Да и общий вид слабо напоминал тот, что был описан стариком в качестве ориентира. Ни дореволюционных белокаменных сводов, ни нависающих сталактитов. Все тот же серый бетон, плесень и грибы.
Он вернулся к предыдущей развилке. Тьма постепенно расступалась перед лучом фонаря, и казалось, что там, впереди, разбегаются чьи-то тени.
На развилке он сразу увидел то, на что раньше не обратил внимание. Одна из стен была осыпана, завалена кусками бетона вперемешку с землей. Судя по усиленным бетонным блокам вокруг, когда-то тут был еще один проход.
Иван хмуро попинал ногой комья заплесневелой земли. Сведения старика были явно устаревшими минимум года на два.
От нечего делать он обследовал всю левую стену в радиусе двадцати метров в надежде найти хоть что-нибудь. Хотя бы узкую дыру, куда можно было протиснуться. Бесполезно. Это был старый советский бетон, потрескавшийся, но вполне целый.
Иван угрюмо брел вдоль стены, постукивая по трещинам найденной в куче мусора монтировкой. Иногда куски бетона обваливались, но за ними не было ничего, кроме следующих слоев бетона. Тайное проникновение в подземелье Организации провалилось, не успев начаться. Можно было найти инженерные карты дренажных сооружений и вычислить примерное местонахождение. Или найти каких-нибудь специалистов. Но для этого надо было сперва выбраться наружу.
Кроме сакраментального «чем выше, тем больше шансов» и «иди туда, откуда дует ветер» ничего в голову не приходило. Он покрутил носом, в надежде поймать дуновение ветра, но воздух оставался неподвижным, затхлым и тяжелым как в могиле.
Иван уже хотел было возвращаться к баллонам и затопленному тоннелю, когда разглядел внизу, у самого пола, сеть широких трещин. Пол в этом месте был вдавлен, будто на него уронили большой чугунный шар.
Он подцепил монтировкой торчащий кусок бетона. Раздался железный скрежет, будто внизу лопнула арматура. Пол затрещал и ухнул вместе с Иваном вниз, в клубы пыли и шорох земли.
Это было короткое падение. Иван едва успел сгруппироваться, чтобы получить как можно меньше увечий. И тут же вылетел в темное пустое пространство. Мельтешащий лучом фонарь вылетел из дыры следом.
Удар пришелся на предплечья. Поверхность пола была грубая, как наждак.
Иван встал, стараясь не обращать внимание на боль в руке, поднял фонарь (скажем спасибо подземным богам, что они его не разбили) и огляделся.