Тоннель был явно старше предыдущего и состоял из вертикальных бетонных блоков, издалека похожих на деревянные. Они стояли под углом, из-за чего тоннель приобретал трапециевидное сечение и напоминал проходы в египетских пирамидах. Невдалеке тоннель заканчивался и там, за порталом, виднелся мрак довольно большого помещения.
Иван вырубил фонарь и прислушался.
Стояла мертвая тишина. Где-то капала вода. Иногда раздавался едва различимый шорох, словно где-то далеко шептали заклинание на незнакомом языке. По спине поползли мурашки.
Он прошел вперед, держась рукой за стену, и когда стена внезапно кончилась, снова включил фонарь.
Луч выхватил низкую квадратную комнату всего метров двадцать размером, заваленную лежалым мусором. Посередине виднелись остатки давнего кострища. Из всех четырех стен вели дальше новые тоннели.
Иван присел, разглядывая мусор и обгорелые поленья. Судя по сизому налету, этот костер уже давно не горел. Рядом валялись обрывки пожелтевших газет, осколки бутылок. В углу виднелся ржавый железный агрегат в полуразобранном состоянии, то ли маленький станок, то ли швейная машинка столетней давности. Иван хотел подойти ближе, но тут внезапно понял, что к шороху и звукам капающей воды прибавилось что-то еще.
Это были голоса.
Едва слышные, они бубнили что-то на разные лады и приближались.
В одном из тоннелей сверкнул отблеск фонаря.
Несколько лучей заметались по стенам, подползая все ближе.
Иван отполз в угол.
Голоса говорили и говорили, эхо металось вокруг, но он не мог понять ни слова.
Яркий круг фонаря вырвался внезапно из тоннеля, ослепил, будто фара дальнего света.
Люди шли друг за другом, первый, второй, третий, четвертый, пятый.
Они проходили мимо, не замечая его, болтая друг с другом, и исчезали в другом тоннеле.
Некоторое время он оторопело смотрел на процессию, как хоббит на проходящих мимо эльфов. Пока замыкающий, бородатый парень с рюкзаком, не повернул к нему голову.
- Э! Мужик! А ты что здесь делаешь?
Глава 25. Лыжи
Ксения Игоревна Романова (29 лет, образование высшее, индивидуальный предприниматель, сфера деятельности – розничная торговля) жила в давно неремонтированной хрущобе на пятом этаже без лифта. Видимо, торговля шла неважно, и на нормальную квартиру денег не хватало.
Маша поднялась по темной узкой лестнице с запахами мочи, старости и лекарств. Позвонила в дверь, до сих пор обитую дерматином по моде 80х годов прошлого века.
Внутри послышались шаги, скрипнул деревянный пол, лязгнул замок. Дверь резко распахнулась.
Стоящая на пороге женщина явно не выглядела на 30 лет. Напрочь седые всклокоченные волосы, морщины, желтушная кожа, темные круги под глазами.
Она смерила одетую по форме Машу с головы до ног. Остановила жесткий взгляд водянистых глаз на золотистых погонах и начищенных до блеска пуговицах.
- Вы этажом ошиблись, милочка, - хрипло каркнула она. – Менты у нас на втором проживают.
Дверь с треском захлопнулась.
Маша вздохнула и снова нажала кнопку.
- Ну чего еще?! – карга высунула нос в приоткрывшуюся щелку.
- Ксения Игоревна?
- Ну?
- Вы Ксения Игоревна Романова? – Маша еще надеялась, что настоящая Ксения Игоревна где-то прячется, а дверь открыла ее матушка или престарелая родственница.
- Я! Чего надо?
Маша достала удостоверение и представилась.
- Я насчет вашего сына. Можно войти?
Лицо Ксении Романовой вытянулось и стало еще бледнее.
Она молча распахнула дверь и посторонилась.
Маша шагнула внутрь и застыла.
Это был мемориал. Даже иконостас.
С каждого свободного сантиметра каждой стены смотрели на нее фотографии пропавшего десять лет назад мальчишки. Большие и маленькие, в рамке и просто пришпиленные силовыми кнопками. Выцветшие и только что напечатанные, словно недавно отснятые. На полках в резных подставках курились ароматические палочки, горели разноцветные свечи, и в их дрожащем мерцании казалось, что Коля Романов (пропал в 2010, останки найдены в 2020) живет, двигается, улыбается.
Маше стало не по себе. От запаха благовоний закружилась голова. Ей вдруг показалось, что на одной из фотографий вместо сына Ксении она видит свою пропавшую дочь.
- В кухню давайте, - буркнула хозяйка и запахнула линялый халат. – Нечего в моей комнате властям делать.
Кухня была лилипутская, как обычно в хрущовках. Развернуться можно было с трудом. Маша втиснулась на табуретку между холодильником и столом.
Ксения выбила из пачки длинную тонкую сигарету и закурила.