– Как насчёт платиновых меток и ядерного оружия? И то и другое повысит мои шансы на успех, – сказал Алан.
– Можешь взять пятнадцать платиновых меток, поделишься ими с Шажком. Это поможет устранить некоторые подозрения, – сказал Эс. – О ядерном оружии забудь.
– Хорошо, тогда до встречи.
Алан схватил платиновые метки и вернулся в логово Фантома, выбрав длинный путь, чтобы дать себе больше времени на обдумывание плана.
***
Шажок бездельничал в зале заседаний Совета, снова вывалив ноги на стол. Алан вошёл в комнату и бросил ему пять платиновых меток.
– Эй, это за что? – спросил Шажок.
– За миссию самоубийства, – сказал Алан. – Как ты относишься к попытке захватить космический корабль хакслардов?
– Всё лучше, чем сидеть здесь, – сказал Шажок. Он указал наверх. – А как они на это смотрят?
– Считают, что шансов на успех почти нет. Но давай докажем, что они неправы, – сказал Алан.
– Разве не странно, – произнёс Шажок, – что они всё это время были там. Ожидали. Я думал, Фантом и Энигма отправились с вместе с рейдом, который спустился в Лабиринт Бездны. Как они оказались здесь?
– Извини, я не могу об этом говорить, – ответил Алан.
Они с Шажком пробирались на поверхность через боковой проход, ведший к выходу в том участке базы, который не подвергся бомбардировке. Оба старались не попадаться на глаза встреченным по дороге хакслардам. Благодаря режиму скрытности Алана и способности Шажка молниеносно перемещаться было нетрудно избежать большинства врагов.
Как только они достигли поверхности, Алан вышел вперёд в одиночку. Он заметил знакомое лицо или скорее лицевую панель. Фараон, суперхакслард, который привёл его на Керсат и начал его обучение. Будучи послом на Земле, он получил ещё одну белую полосу на свою зелёную маску и был облачён в тёмно-изумрудную силовую броню.
Десантный корабль, по которому Алан стрелял из своего рельсотрона, стоял на ремонте неподалёку. Похоже, Алан сумел подбить его, но не уничтожить. Четыре или пять отрядов хакслардов патрулировали территорию.
Алан вернулся и сказал Шажку:
– Сначала нам нужно убить суперхаксларда, остальное будет просто. Его легко заметить, на нём зелёная маска, две белые полосы. Я обнаружил там открытый десантный корабль, который я смогу взломать, как только мы устраним существующие угрозы.
– Разве не лучше действовать скрытно? – спросил Шажок.
– Нет, мне нужно отключить щит, окружающий этот вход, чтобы мы могли выйти наружу, – сказал Алан. – Сейчас я открою огонь по Фараону из своего рельсотрона, но тебе придётся атаковать его всем, что у тебя есть. Не стоит недооценивать такого врага, понимаешь?
– Хорошо, я начну по твоему сигналу, – сказал Шажок.
Алан кивнул, а затем вернулся на поверхность. Он занял удобную позицию, настраивая рельсотрон. Алан взломал ближайший генератор щита и дал Шажку сигнал атаковать.
«Сверхсознание активировано», – сообщил Доппель.
Шажок выпрыгнул из дыры в земле, метнувшись вперёд зелёной вспышкой света. Алан деактивировал энергетический щит.
Совершив три прыжка подряд, Шажок приблизился к Фараону. Он начал светиться ярко-зелёным, когда в его руках сконцентрировалась энергия. Шажок телепортировался Фараону за спину, готовясь нанести удар.
Алан выстрелил. Игла из духовной стали пронзила мозг Шажка, мгновенно убив его.
Появились сообщения:
Получено +6 уровней!
Предупреждение! Вы нарушили контракт гильдии «Чёрная роза». Вам придётся заплатить штраф и пройти процедуру дознания.
«Извини, – подумал Алан, – но я не могу допустить существование неизвестной переменной, и мне нужно доказать свою честность Фараону, прежде чем я украду его корабль».
Алан повесил оружие за спину и подошёл к Фараону, подняв руки вверх.
– Приветствую, о могущественный Фараон. Я пришёл с миром.
– Да-да, очень смешно, – проворчал Фараон. – Превращение в хаксларда происходит в капсуле, поэтому ты окажешься на борту «Титана», который в настоящее время вращается на орбите Керсата, как мы и договаривались. Во время Акта Истребления ещё многое предстоит сделать, так что давай больше не будем попусту тратить время.
Глава 22
В момент, когда десантный корабль покинул атмосферу Керсата, Алан ощутил присутствие. Оно было таким же зримым, как яркий солнечный свет, сверлящий его сетчатку. Его глаза теперь стали более чувствительными, чем когда-либо.