Алан стоял, не видя ничего, кроме ослепительной белизны, не понимая, где он находится. Прошло несколько минут, затем свет начал тускнеть. Алан открыл глаза.
Все стояли на бело-золотом прямоугольнике – движущейся платформе из света. Позади неё тянулись полупрозрачные энергетические нити.
Откуда-то доносился магический эфирный звук. Всё вокруг походило на мир фантазий. Солнца не было. Казалось, сами небеса испускают свет.
Они приближались к золотому дворцу. Он был роскошен и великолепен как в сказке. Алан мог придумать тысячу слов, чтобы описать то, что лицезрел, но всякий раз, когда его мозг пытался сформулировать подходящий эпитет, форма и очертания дворца менялись.
Никаких информационных окон не появилось, ничто не уведомляло Алана о том, что он переместился в другую фазу. Система обмена сообщениями отключилась. Он как будто оказался в параллельном измерении, хотя эта мысль казалась абсурдной.
Они находились в Киберпространстве, в Игре. Где же ещё им быть?
Платформа из света, на которой они стояли, продолжала двигаться в неизвестном направлении. Алан не заметил ни потока воздуха, ни каких-либо других сил, приводящих её в движение, тем не менее они перемещались, преодолевая огромные расстояния в кратчайшие сроки. В следующий миг платформа замедлилась, приближаясь к воротам дворца.
– Я тебе кое-что скажу. Не привлекай внимания, — произнёс Пустота. Он разглядывал дворец без удивления или трепета, но с мрачной решимостью.
Алан кивнул. Он взглянул на Лямбду и Еву. Тёмная кожа Лямбды резко контрастировала со светом, струящимся отовсюду, а Ева была в образе ангела, что гармонировало с небесной эстетикой. Для полноты картины не хватало разве что кучки облаков.
Все сошли с платформы, ступив на глянцевую мраморную поверхность. Когда Алан шёл, он чувствовал, что скользит — словно шагает по шёлку. Это напоминало катание на льду, но без риска упасть — Алан просто скользил с выбранной скоростью, не теряя равновесия. Пустота подвёл всех к главным воротам.
Врата охраняли два стражника-Предтечи. Их снаряжение было соткано из яркого света — натурально рыцари в сияющих доспехах. Каждый имел при себе оружие из духовной стали. Один вооружён массивной алебардой, другой — огромным мечом.
Врата выглядели массивными, прочными и несокрушимыми. Алан подумал, что даже если он приложит всю свою силу и попытается отломить от них щепку, то ему в лучшем случае удастся лишь слегка поцарапать поверхность. Эти врата были созданы для того, чтобы остановить кого-то, обладающего куда большей силой, чем игроки.
Снизу в дверном проёме появилось отверстие, достаточно большое, чтобы все смогли пройти через него по одному.
Алан вошёл внутрь и его сразу же ослепил сверкающий белый шар. Алан инстинктивно поднял руку, намереваясь его поймать, но внезапно остановился. Он ощутил, что струящийся свет дарит ему тепло, утешение, что все его заботы тут же растаяли словно дым. Сияющий шар выпорхнул у него из-под пальцев.
Находиться рядом со сверкающей сферой было прекрасно. Ощущения такие, будто в солнечный день погружаешься в ванну, наполненную тёплой водой. Но проклятый шар продолжал порхать вокруг, не давая Алану себя поймать.
Похоже, кто-то решил поиздеваться над Аланом. Прямо перед ним был источник абсолютного удовольствия, до которому невозможно дотронуться. Как бы сильно Алан ни старался, шар всегда ускользал от него.
Световой шар оценивал Алана, проверял его решимость, его целеустремлённость, его значимость, и в конце концов признал Алана недостойным. Пронеслась вспышка света…
***
Алан проснулся. Вызвал журнал статуса, но там не было никаких записей об испытании, которое он только что пережил. Вместо этого в журнале говорилось, что Алан вошёл, а затем вышел из капсулы в апартаментах Энигмы – вот и всё.
«Что произошло?» — спросил Алан.
«Прометей сказал, что мы не готовы. Или недостойны», – объяснил Лямбда. «Он изгнал нас взмахом руки».
«Я ничего не помню», – сказал Алан.
«Возможно, это побочный эффект, появившийся в результате изгнания», – заметила Ева.
Алан посмотрел на капсулы, в которых находились Фантом и Пустота. Капсулы всё ещё были активны.
В дверях появился Энигма. Дверь сливалась со стеной настолько, что Алан даже не видел, как она открылась.