«Доль, можно я познакомлю тебя с родителями?»
Она сделала вид, что не расслышала его. Переспросила два или три раза, ссылаясь на музыку в кафе.
Она сказала, что да-да, обязательно, как только появится время. Тут же придумала себе миллион дел на ближайшие пару недель и без зазрения совести во всех подробностях поделилась ими с Димой.
Он знал ее родителей. Знал давно. Но познакомиться с его значило гораздо больше. Он хотел впустить ее в свою семью, и это звучало, как обещание. Обещание, которое Доля давать не могла.
Тем же вечером, когда она стряхнула снег с растянувшегося любимого шарфа, на ее телефон пришло смс. Почему-то Доля сразу поняла, что оно особенное. Она быстро достала его из кармана и едва сдержалась, чтобы не пискнуть от радости.
Сердце колотилось с безумной скоростью и Доля, словно оттаяв, улыбнулась во всю широту своих губ, обнажая прореху меж передних зубов. Пальцы дрожали, в голенях покалывало - то ли от холода, то ли от волнения.
«Добрый вечер, Долина, мы рассмотрели ваше резюме. Ждем вас завтра на собеседование в 15:00 в офисе 124, по адресу:.... Подтвердите свое присутствие».
Доля дрожащими пальцами набрала ответ: «Да! Да! Да!».
- Ты что стоишь там? - мама вышла из-за угла гостиной с коробкой елочных игрушек, - вот лучше бы ты матери помогла, чем приюту своему.
Но стоило Доле посмотреть на нее, как лицо мамы изменилось. Доля сияла впервые за долгое время. Она внезапно показалась ей очень красивой. Неряшливость стала милой, нос не большим, а чуть крупноватым. Про глаза можно было и не говорить - они горели жизнью.
- Мам, а у тебя есть какая-нибудь белая рубашка? Ну, на меня. Не блузка, а рубашка именно.
Опешившая мать даже не стала язвить. Наоборот к своему собственному удивлению восприняла просьбу дочери более чем серьезно. Поставила пустую тарелку на стол и со словами: «сейчас» бросилась в спальню.
Вечером они перемерили с десяток нарядов. Даже подшили брюки Доли, которые за пару месяцев стали ей чуть велики. Когда в квартиру зашел запыхавшейся с работы отец, прихожая больше напоминала бутик модной одежды - вешалки, туфли, рубашки. А посреди всего этого мать Доли, учившая ее правильно гладить брюки.
Утром они позавтракали все вместе. Родители уже знали о собеседовании и под звук шипящих блинчиков многозначительно молчали. Доля нервничала и не могла проглотить ни кусочка. Она водила вилкой по керамической тарелки и считала минуты до выхода. Ей казалось, что лучше было встать за пятнадцать минут, чтобы не иметь ни секунды лишней на беспочвенные переживания.
- Ну все, с богом, - мама проводила е до дверей.
Она даже поцеловала ее в макушку и поправила шарф на шее. От этого под ногтями у Доли радостно закололо, и в лифте при каком-то незнакомце она не могла унять заразительную улыбку.
Она уже в третий раз стояла перед этим зданием. Но оба предыдущие она входила решительно, чуть ли не сжав ладони в кулаки. Сейчас наоборот. Она уже сто раз оправила мамину рубашку, завела прядь волос за ухо.
Охранники кивнули ей, а эскалатор, ведущий к лифтам казался безжалостно медлительным.
- Добрый день, я по поводу собеседования. Меня зовут Долина.
Этаж с нужным ей офисом оказался на два этажа ниже кабинета генерального директора. Вид отсюда упирался в другое высотное здание.
- Да, проходите.
Хорошенькая секретарша с пучком блондированных волос и синей обтягивающей юбкой взяла куртку Доли и повесила ее на вешалку. Затем повела ее по коридору с прозрачными стенами, где в маленьких уголках-кабинетах сидели работники. Они строчили что-то, сверяли компьютерные записи с бумагами. В одном из таких кабинетов мужчина с фотоаппаратом снимал крошечную модельку чего-то, что Доля не успела разглядеть.
Девушка провела Долю до самого последнего кабинета, дверь которого была слегка матовой. Так что это было единственным рабочим местом, куда нельзя было так просто засунуть свой нос.
- Давид Романович. Долина Серебрянников.
Доля неловко протиснулась между дверью и худенькой секретаршей. Давид Романович тут же подскочил с зеленого стула на колесиках и радостно поприветствовал Долю крепким рукопожатием.
Он был Красивым.
Коротко стриженные волосы, аккуратно выбритая щетина, легкая борода на подбородке и горящие голубые глаза. Он улыбнулся и тут же обнажил ровные выбеленные зубы. Ничуть не мятая рубашка, идеально сидящий вышитый на заказ темно-синий костюм. Коричневые поблескивающие оксфорды, зрелые часы с несколькими циферблатами внутри основного, запонки на рубашке.
Все в нем источало мужскую уверенность с присущими ей размашистыми уверенными движениями. Жилистые пальцы, крепкие плечи. Он знал, что нравится всем. Чувствовал и не раз слышал об этом. Он знал себе цену, и от только этого дорожал только сильнее.