Спальня в бежевых тонах, молчаливый телевизор напротив кровати - Ася настояла, жужжание программ и тв-шоу перед сном раздражало Лешу.
Он вышел в коридор. Здесь мерзко горел каждый светильник. Желтый искусственный свет сливался с палящим зимним, бьющем из окон. От такого сочетания подташнивало. К тому же, в гостиной пахло алкоголем.
Ася во вчерашней одежде лежала на кровати, укрывшись пледом. Тут же у ножки стояли ее туфли. Шпильки торчали из ее когда-то утонченной прически и напоминали иголки в игольнице.
- Ася, - тихо шепнул он.
Она не колыхнулась. Все так же спала. Грудь ее медленно поднималась под пледом. «Значит жива» - подумал Леша.
Он вернулся в спальню. Одел на себя домашние джинсы с потертостями около щиколоток и домашнюю голубую рубашку, купленную для него Асей в каком-то дешевом масс-маркете. Он очень любил эту рубашку.
Зажурчала кофейная машинка, раскрылись синие шторы. От гранитного камня столешниц игриво поблескивал свет. Леша нашел в холодильники последние четыре яйца, сложил их рядом со сковородой. Начал искать новую еще не открытую бутылку подсолнечного масла. «Нет. Ася ест только с оливковым». Достал зеленую бутылку.
- Боже, как плохо, - хрипло донеслось с дивана.
- Ну а что ты хотела, - терпеливо произнес Леша, разбивая яйца на шипящую сковороду.
Он достал чашку, наполненную горячим кофе.
- Тебе налить чего-нибудь? Кофе?
- Аспирин. А лучше антипохмелин. Меня тошнит.
- Может ты беременна? - не сдержался он и усмехнулся.
Она посмотрела на него с дивана. Он увидел ее озлобленный взгляд боковым зрением. Выдержала паузу, подскочила с дивана и быстро ушла в сторону ванны.
- Дибил ты.
Он даже ответить ничего не смог. Сказал гадость и глупость. Сделал ей больно. Потому что мстил. Потому что ревновал к Асиной иллюзии - Роме.
Леша разложил яичницу с хрустящей корочкой по двум тарелкам. Порезал болгарского перца, натер сыра с Даниловского рынка.
Ася вышла из ванной в халате. Шпильки больше не ютились в ее волосах. Вместо этого над головой Аси висело спутанное гнездо, которое показалось Леше даже милым. Облупившейся маникюр, синяки под похмельными глазами. Остатки туши вдоль линии нижних ресниц. Она была очаровательна, как бывают очаровательны женщины, сидящие на героине. Порочная, худая и несчастная.
- Сок будешь? Аспирин нашла?
- Нашла, - она достала бумажную упаковку из кармана халата и положила ее перед лицом Леши на барную стойку.
Он накрыл им туда же. Яичница чудь подстыла, пока машина капала свежевыжатый сок. Ася потихоньку приходила в себя. Сидела в пол-оборота, переключая на телевизоре мультики.
- Вуаля.
Он сел на стул перед ней, молчаливо взял вилку, начал есть, стараясь случайно не раскрыть рта. Ася раздражалась, когда он чавкал.
- Рома говорил про тебя, - она обернулась к нему и ножом начала лениво ворочать вокруг желтка, - расстроен, что ты не выходишь с нами.
- Я уверен, с тобой одной ему гораздо веселее.
Леша сказал это беззлобно. Всем видом старался показать ей свое безразличие, лишь бы не спугнуть ее. Она стала раздражительной, хрупкой, она почти не готовила. А на новый год оставила его одного и вернулась глубоко за полночь - он праздновал совсем один.
- Ты ревнуешь? - с надеждой спросила она.
Желток растекся по ее тарелке, затопив красный болгарский перец.
- Нет, я тебе доверяю. Уверен, что даже на новый год вы просто пропустили по бокалу вина и разошлись. Правда, ты была вдрызг пьяная, но это ничего.
- Бесит твой сарказм. И твой спокойствие бесит.
- И что еще?
- И ты бесишь.
- Мило.
Он не доел. Вилки с грохотом приземлились на столешницу и испачкали бордовую салфетку. Ася вскинула на него взгляд. Леша рывком открыл посудомоечную машину и грубо всунул туда тарелку. Кусок яичницы упал прямо на дно с вентилем. Крышка закрылась со стуком тарелок друг о друга.
- Ты дурак? - спросила Ася и откусила кусок.
- Нет, Ась, это ты дура. Ну нравится тебе Рома - так разведись со мной. Вот только я тебе как друг посоветую. Не интересна ты ему Ась. Ему бы переспать и забыть. Если вы еще не, конечно.
Он вышел с кухни. В спальне от злобы начал заправлять кровать. Делал все резко, казалось, вот-вот должен крикнуть: «черт» и выкинуть настольную лампу с китайской росписью в окно - прямо на детскую площадку.
- Куда ты? - тихонько спросила она, пока он надевал старые заношенные кеды, - сними их, одень туфли.
- Тебе что-то купить?
Он не смотрел ей в глаза. Знал, что выглядит она жалко и привлекательно одновременно. На первом свидании пятнадцать лет назад они пошли в парк недалеко от ее дома. Он был нелепым и смешным - купил ей мороженое, но тут же выронил рожок ей на туфли. Она утешала его, пока он салфеткой стирал пломбир с ее лодочек. Потом хотели покататься на аттракционах - он даже купил билет, как вдруг ливанул дождь. В ту же секунду в опрятном парке стало грязно. Лужи смешались с землей, а волосы Аси безутешно промокли. Он хотел предложить ей свою кофту, но не смог. Во-первых, она плясала в луже, а во-вторых, ему нравились ее мокрые волосы и ресницы со следами дождя. В тот момент она перестала выглядеть, как избалованная дочка президента какой-то компании. Она была просто Асей, и он влюбился. Для кого-то она показалась бы жалкой, но для него ее слабость была доказательством того, что у него есть шанс.