«Доля, что ты делаешь?»
Два.
«Повесь трубку, это смешно».
Три.
«Сбрось немедленно!»
- Але? - послышалось на том конце.
Доля от ужаса зажала губы рукой и замерла так, чтобы не выдать ни единого своего движения.
- Але? - повторил Алексей.
Доля слушала его голос. Чуть хрипловатый. Спокойный. Несуетливый. Он был на пятнадцать лет старше, и его голос каждым звуком каждой буквы выдавал зрелую неторопливость.
От него веяло покоем. Доля мечтала о покое.
- Вас не слышно.
На заднем фоне послышался лай собаки. Доля сразу узнала, это Грошь. Пальцы разжали губы, и Доля засмеялась. Тут же осознала и замолчала.
- Перезвоните мне, - спокойно сказал Алексей.
Доля услышала, как он опустил телефон, и как ловко пальцы нашли кнопку выключения. Снова гудки.
Доля смущенно отбросила телефон на край кровати и приложила похолодевшие ладони к раскрасневшемуся лицу. «Какой ужас, кошмар». Ей хотелось ударить себя по щекам за совершенную глупость. «а если у него был мой номер?». Ей стало совсем нехорошо, и привычная тошнота подступила к горлу. Ее всегда тошнило, когда она нервничала или переживала, или впадала в уныние. Будто она хотела стать пустой без остатка.
Она тут же поймала себя на мысли, что слишком живо реагирует на произошедшее. Ее лицо, невидное никому, попыталось принять спокойный вид, мол: «Ничего не произошло. В конце концов, я независимый человек, и меня не должно волновать мнение других». Но она и сама не знала, почему, несмотря на все это, ее по-прежнему волнует.
Телефон издал звук, сообщение от Димы. Шлет стикеры с красными цветочками, словно та роза, принесенная им неделю назад. Доля хотела ответить ему тут же, но впервые за долгое время решилась побыть слабой и, удовлетворённо прикрыв глаза, отложила телефон в сторону.
***
Люде Игнатьевне Доля привезла бирюзовые крупные бусы, купленные на рынке в Ницце. Там же она прихватила копеечную красную сумочку. Раньше у Доли было много сумок - розовые, синие, красные. Она не отказывала себе в дорогих аксессуарах и, в отличии от своих ровесниц, без стыда заходила в модные бутики ЦУМа.
Сейчас красная сумочка за двенадцать евро была в самый раз.
Именно ее Доля взяла на вечер встречи выпускников.
Она ничего не сказал об этом вечере Диме. Она даже не знала, зачем пришла сюда - одна, надев просторные джинсы, в то время, как все вокруг были в обтягивающих искрящихся платьях.
- О, Долька? Долька, - ее одноклассник неожиданно обнял ее, закружив в коротком танце.
С ним были еще двое его друзей. Их лица были смутно знакомы Доле. Она еще помнила, как в седьмом классе они смеялись над ее цветом волос, большим носом и прорехой между зубов. Став старше, она так и не смогла понять, была ли эта прореха действительно такой уж большой.
- Здрасте, - хмыкнула она и состроила нечто вроде улыбки.
Ее опустили на землю и хлопнули по плечу. Им было уже двадцать лет, но они по-прежнему напоминали двенадцатилетних мальчишек, бегающих наперегонки во время педсобрания.
- Чо, как?
«Чо, как?» - переспросила про себя Доля. Действительно, Доль, чо, как?
- Нормально, - пожала плечами она.
За спиной у своих одноклассников она увидела его. Темноволосый, уже повзрослевший паренек на два класса старше. Его звали Пашей. Она училась в девятом классе и подолгу могла заглядываться на его цепочки на джинсах и проколотое ухо. Он казался ей «не таким как все», и она представляла, как случай сведет их одних в актовом зале, и они, не с того ни с сего, закружатся в каком-нибудь танце. В девятом классе Доля была неисправимым романтиком. Но и это закончилось, когда она узнала, что Паша переспал с какой-то восьмиклассницей в подсобке под лестницей. Доля не могла предложить Паше подсобку.
- Ты Лену видела? Она себя теперь Лесей зовет, - одноклассник кивнула куда-то в сторону.
Доля увидела Лену - их одноклассницу, считавшуюся еще более страшненькой, чем Доля. Мать Лены все время заплетала дочке тугую косу и запрещала стричь невзрачно русые волосы. Шерстяная жилетка с криво пришитой эмблемой школы на груди, и ужасная юбка-клеточка, из которой вплоть до выпуска торчали шерстяные колготки с причудливым узором.
Но Лену сменила Леся. На бывшей Лене были аккуратные туфли лодочки, обтягивающие джинсы и белая кофта с глубоким вырезом. Тут все и поняли, что оказывается у Лены была и грудь, и длинные ноги. Что она, несмотря на внешнюю непривлекательность когда-то, была потенциальной красавицей. Доля даже при всех своих усилиях не смогла бы подпилить свои толстые кости и убрать горбинку с непослушного носа. А избавиться от прорехи позволяли только трехгодичные брейкеты - «ну уж нет». Да и волосы Доли были прямыми, как отполированная доска и совсем не красили ее лицо с тонкими губами-спичками.