«У нас нет выбора — по крайней мере, сейчас», — сказал Гилби. Он сгорбился в кресле за столом. Поражение придало ему мрачный вид.
Фиггис и О’Нил сидели в дальнем конце комнаты, словно пытаясь увеличить дистанцию между нами. Шон стоял, прислонившись к стене у окна. Он никогда не любил сидеть, когда что-то происходило. Это было единственным признаком его внутреннего беспокойства, но любой, кто его не знал, не усомнился бы в его спокойствии в этот момент.
Я всматривался в задумчивое выражение его лица, пытаясь понять, что кроется за этими влажными тёмными глазами. Это было непросто.
Несмотря на всё, что произошло с тех пор, я не мог не вернуться к нашему последнему разговору. Меня бросило в пот от осознания того, что я поставил ультиматум, ставил перед человеком, которого невозможно ни запугать, ни заставить принять какое-либо решение. Неужели я всё испортил?
Я отвернулась, внезапно охваченная чувством вины за то, что посреди всего этого хаоса и кровопролития размышляла о своих отношениях с Шоном. По правде говоря, я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось хоть какого-то знака принятия моего прошлого, моих ошибок, как наркоман жаждет ободряющего поворота фольги.
Логика тут просто не при чем.
Шон снова скрестил руки, его длинные пальцы легко касались его кожи. Мы с ним смыли кровь Эльзы с рук, если не в переносном, то в буквальном смысле. Её быстро и эффективно доставили в ближайшую больницу. Хотя парамедики, прибывшие на место происшествия, не выглядели слишком обеспокоенными серьёзностью раны, это могло быть просто частью их представления. Пока что о её состоянии ничего не известно.
Мы искали поблизости Яна и Ивана Венко еще долго после того, как свет погас и наступила холодная и беспросветная тьма.
Незадолго до восьми часов Гилби объявил привал, и мы, спотыкаясь, вернулись в поместье, чтобы принять горячий душ и поесть. В любом случае, мы там ничего не нашли. Да мы и не ожидали.
Выяснилось, что майор держал Ивана в маленькой комнате, почти камере, за задней стеной тира. Казалось, его ничуть не смущало, какое воздействие оказывал шквал наших выстрелов на психическое состояние мальчика каждый раз, когда мы туда стреляли.
Гилби, по-видимому, считал, что соблюдение основных правил Женевской конвенции, касающихся еды, воды и отсутствия физической жестокости, было достаточной роскошью для сына Грегора Венко.
И вот его больше нет. Я всё ещё не мог поверить, что это сделала Джен. Не только потому, что она, похоже, увела Ивана, но и потому, что она хладнокровно застрелила Эльзу, чтобы отвлечь внимание. Я был убеждён, как и все мы, что это не было случайностью.
Хуже всего было то, что я ни на секунду не заподозрил её. В конце концов, она была с Эльзой в спальне в ту ночь, когда я столкнулся с Ребэнксом в оружейной. Или всё-таки заподозрила? Почему Эльза не сказала бы мне, если бы её тоже не было в комнате? И тут я вспомнил её точные слова. « И Чарли, и Джен были в ванной », — сказала она. Неужели она не могла не заметить?
Люди Гилби обсуждали вероятность, которую мы не могли игнорировать, что Ян работал на Грегора с самого начала. Но если так, зачем было ждать до этого момента, чтобы похитить мальчика?
«Может быть, она не смогла найти его раньше», — предположил Фиггис и многозначительно добавил: «В конце концов, сэр, вы только в обеденное время сообщили нам , куда вы его положили».
«Да», — резко ответил Гилби, — «и вскоре после этого он исчезает. И что мне с этим делать?»
Вытянутое лицо Фиггиса застыло, его конечности напряглись, когда он попытался встать со стула. Шон подошёл и успокаивающе положил руку ему на плечо.
«Всегда есть вероятность, что она уже какое-то время знала, где находится Иван», — сказал он. «С тех пор, как Чарли обнаружил небольшой промысел Ребэнкса и попал в засаду. Возможно, именно поэтому Джен включила сигнализацию».
он добавил, обращаясь ко мне: «чтобы помешать тебе найти его, хотя она, должно быть, предполагала, что ты именно это и искала».
«Подожди-ка», — резко бросил Тодд. Он с отвращением переводил взгляд с Шона на Гилби, потом на меня и обратно, словно кто-то разыгрывал его, причем не в лучшем свете. «Ты же не хочешь сказать, что это она наехала на Ребэнкса, но…»
«Боюсь, что так», — сказал Гилби. Он помолчал и тоже окинул меня оценивающим взглядом, словно сам не мог поверить своим глазам. «Она крепкая сучка», — сказал он затем. Его тон был бесстрастным, словно я была собакой, которую он собирался вывести. Лишь лёгкая улыбка скользнула по его лицу.
«Ты должен отдать ей должное».
«Мне кажется, что обсуждение несомненных способностей Чарли не имеет значения», — сказал Шон, попутно улыбнувшись мне. «Сейчас важнее выяснить, на кого работала Джен».