Я помолчал, пытаясь привести в порядок свои спутанные мысли.
«Когда ты смотришь на меня, — сказала я, — я хочу лишь одного: чтобы ты всё ещё видел меня под всем этим. А не какую-то безликую жертву. Ты понимаешь это?»
Несколько секунд он не отвечал, и его лицо снова нахмурилось.
«Вы просите меня сделать вид, что этого не было», — нейтрально и осторожно сказал он. «И это всё?»
Я вздохнул. «Нет», — сказал я. Я смотрел в затемнённое боковое окно, осознавая лишь мерцание проносящихся мимо дорожных знаков, словно непрерывный поток звёзд в гиперпространстве, и тревожное биение собственных мыслей. Я снова повернулся к Шону. Его лицо было непроницаемым.
«Я просто прошу вас принять это как данность, но в глубине души я всё ещё я», — сказала я. «Может, немного потрёпанная по краям, но всё ещё я».
Последовала долгая пауза молчаливых раздумий, а затем он наконец сказал: «Я постараюсь это запомнить». Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной и усталой. «В жизни ведь нет кнопки мгновенной перемотки, не так ли?»
«Нет, наверное, нет», — сказал я, пожимая плечами и пытаясь улыбнуться, хотя во рту внезапно появился привкус — жгучий и горький, как дым.
Если бы это было так, я бы вернулся и вырезал кучу всего. Но время, проведённое с Шоном, как я понял, в их число не вошло.
***
Мы снова остановились для заправки недалеко от Дессау примерно в 2:15 ночи.
Когда мы сбавили скорость перед съездом, я неловко потянулся назад, чтобы коснуться ноги Хофманна и предупредить его. Случайно моя рука угодила ему в крепкую икру чуть выше голени боевого ботинка. Пальцы наткнулись на что-то, но в этот момент он резко проснулся и изменил позу.
"Что это такое?"
«Мы останавливаемся, чтобы заправиться», — сказал я через плечо. «Если вам понадобится перерыв, говорите сейчас».
Он кивнул. «Я разомну ноги», — сказал он.
Я смотрел, как он расхаживает по площадке перед заправкой, вращая шеей и размахивая руками, чтобы расслабить свои внушительные мышцы. Я обошел его и встал рядом с Шоном, осторожно прислонившись к заляпанному грязью заднему крылу «Ниссана». Шон оставил двигатель работающим, чтобы спасти турбины от самоуничтожения. Теперь он гудел у меня под бедром.
«Ты же понимаешь, что у Хофманна с собой нож?» — пробормотал я так тихо, чтобы немец не услышал.
Шон резко взглянул на Хофманна, но тот не выглядел удивленным.
"Где?"
«Верхняя часть его правого ботинка».
Шон кивнул. «Хорошо», — сказал он. «Оставьте пока, но будьте готовы к тому, что он что-нибудь предпримет».
Я вздрогнул, и не только из-за ветра, проносившегося между насосами.
«Легко тебе говорить, — пробормотал я. — Это не ты посадил его прямо за собой».
Я уже сталкивался с ножами и имел шрамы, подтверждающие это, но перспектива встречи с человеком, прошедшим такую военную подготовку, как Хофманн, выводила всё на совершенно иной уровень. Он был элитным солдатом. Если он задумал нас обмануть, я, скорее всего, не увижу ножа, пока он не вонзится мне в горло по самую рукоять.
***
После Дессау мы пересекли Эльбу, и Берлин внезапно оказался в пределах досягаемости. Я привык к расстояниям, измеряемым в милях, а не в километрах. В сочетании с невероятной скоростью, с которой мы ехали, это создавало впечатление, что город стремительно мчится нам навстречу.
Когда мы добрались до окраины, Шон сбавил скорость до менее заметного темпа. Здесь лил не переставая дождь, и дорожное покрытие сверкало в танце огней.
Alpine показал нам дорогу на указанную нами улицу, затем Шон выключил устройство, сложил экран обратно в приборную панель и последовал указаниям Хофманна с заднего сиденья. Было почти 4 часа ночи.
утра, и в обветшалом жилом районе, куда он нас повез, было так тихо, словно там был комендантский час.
Хофманн повёл нас без малейших колебаний. Я хотел довериться ему, но когда мы наконец остановились в мрачной тени полуразрушенного дома,
многоквартирном доме, я не мог отделаться от ощущения, что все это может оказаться чертовски хитроумной ловушкой.
Шон оставил двигатель работать на холостом ходу, чтобы он остыл, и поерзал на сиденье. «Итак, с чем мы, скорее всего, столкнёмся?»
Я взглянул на него. Он проехал почти четыреста миль на скорости, которая могла бы бросить вызов гонщику «Ле-Мана», но каким-то образом всё ещё был настороже и в тонусе.
«Если нам повезёт, и Яна там не будет , — сказал Хофманн, — я, возможно, смогу отговорить мальчишку от них. Если же она…» Он замолчал и пожал плечами, явно недовольный. «Тогда дело может дойти до драки. Может, трое. Может, четверо. MP5K и пистолеты. Мы, как правило, предпочитаем Heckler & Koch P7».