Самым громким звуком в машине были хлопки дворников, работавших в прерывистом режиме, по стеклу, словно нерегулярное сердцебиение. Движение становилось всё плотнее по мере того, как утро приближалось к часу пик. Движение было мучительно медленным.
«Нам придётся остановиться и снова заправиться», — наконец сказал Шон, взглянув на приборную панель. «Может, стоит сделать это сейчас». Он поймал взгляд Хофмана в зеркале заднего вида и кивнул в сторону Ивана.
«Хочешь снова надеть на него капюшон?»
Хофманн положил SIG в карман и снова вытащил нож из-под сапога.
«Нет», — зловеще сказал он. «Если он будет чинить проблемы, я разберусь с ним достаточно тихо».
Шон снова оставил двигатель включенным, несмотря на явное неодобрение работника заправки, пока он заливал литр за литром Super bleifrei . Похоже, у Skyline был аппетит к топливу, сравнимый с алкоголем. С момента нашей последней остановки он израсходовал его в невероятных количествах, но в таких условиях экономичность не должна была быть его преимуществом.
Я побежал платить, чтобы сократить время нашего простоя, а также чтобы Шон мог убрать машину подальше от любопытных глаз. Даже без капюшона Иван всё ещё был прикован наручниками к поручню и выглядел подозрительно, словно его куда-то увозили против воли, а не спасали. Нам не хотелось никому, особенно полиции, подробно объяснять эту ситуацию.
Всё это отнимало драгоценное время, минуту за минутой. Когда мы снова выехали на трассу A6, ведущую теперь на запад, в сторону Хайльбронна, я понял, что Грегор, вероятно, уже едет в Айнсбаден. Колеса были в движении, и остановить их было невозможно.
Я снова попытался позвонить майору Гилби, чтобы сообщить ему о наших успехах, но на этот раз телефон в поместье не отвечал. Редко бывает
Неотвеченный телефон обязательно принесёт что-то хорошее. Мой разум начал придумывать собственные, кажущиеся фантастическими причины, но я не мог игнорировать вероятность того, что Грегор Венко уже там, и что поместье уже пало под его натиском.
Закончив разговор, я заметил тревожный взгляд Шона. Его глаза покраснели от постоянного взгляда на искусственный воздух, а щёки от усталости ввалились.
Мне было интересно, способен ли он сам развить такую выносливость или принимал что-то для её поддержания. Я не мог придумать, как спросить, чтобы не оскорбить его.
«Всё будет хорошо», — сказал я, скорее чтобы успокоить себя, чем его. «Мы доберёмся».
«Не в этом дело», — сказал он, слегка улыбнувшись, хотя голос его звучал ровно. «Беспокоимся о том, что мы там найдём, когда придём».
***
В Хайльбронне мы снова повернули на юг, на трассу B10, ведущую в Штутгарт и на предпоследний этап пути. Движение по-прежнему оставалось плотным и затруднительным. После Нюрнберга мы ехали со средней скоростью едва восемьдесят миль в час. Я почти обрадовался, когда Мадлен II начала предупреждать нас об обратном отсчёте до нашего последнего перекрёстка. Это чувство длилось недолго.
К тому времени, как мы выехали на извилистые проселочные дороги, ведущие к месту назначения, Шон был на пределе из-за сильнейшего утомления.
Теперь он вёл машину с какой-то контролируемой жестокостью, явно рискуя, чтобы обогнать другие машины. И всё же, казалось, он сохранял лёгкую ловкость в управлении «Скайлайном», пока тот визжал, скреб и фыркал по узким дорогам. Словно искусный наездник на совершенно обезумевшем коне.
***
Десять часов.
Сроки шли, а мы всё ещё были в полужизни от Айнсбадена. Деревня всегда казалась такой близкой к усадьбе, но теперь какая-то чудовищная шутка судьбы отдаляла её всё дальше и дальше.
Но когда мы наконец проскочили между столбами ворот, увенчанными грифонами, и я взглянул на часы, я обнаружил, что, несмотря на возросшую
Из-за пробок мы сэкономили ещё две минуты на пути от Манора до автобана. Тем не менее, было уже десять минут одиннадцатого.
Может быть, опоздали на десять минут?
Шлагбаум на подъездной дорожке был опущен. Шон выругался, снял ногу с педали газа и начал тормозить. Мы едва успели сбросить скорость, как из-за будки охраны вышли две фигуры и многозначительно направили в нашу сторону автоматы.
На секунду мне показалось, что майор Гилби выставил пару своих людей наблюдать за нашим возвращением, но как только эта мысль оформилась, я отбросил её. У него не было свободных двоих.
Я осознал, что они незнакомцы, в тот же миг, как запели выстрелы их «Узи». Вспышки из каждого ствола превратились в сплошное пламя, когда они открыли огонь. Я пригнулся за приборной панелью, когда моя сторона лобового стекла покрылась трещинами.