«И что же ты задумал, Фокс?» — спросил густым белфастским тоном, который мог принадлежать только О’Нилу. Он говорил тихо, позволяя акценту звучать угрожающе.
Я положила руку на грудь и заметила, что он следит за ней взглядом. Я сделала вид, что пытаюсь выровнять дыхание. «Боже, как ты меня напугал!» — сказала я. «Не делай этого».
О’Нил вышел на свет и ухмыльнулся. Шрам искривил его лицо, но его было не сбить с толку. «Ну? Что ты делал на крыше?»
Я пожал плечами. «Провожу разведку», — ответил я. «Майор Гилби сказал нам, что нам нужно изучить планировку усадьбы для учений, которые он запланировал для нас на следующей неделе».
Я вдруг поблагодарил за такое достойное оправдание. Гораздо удобнее было говорить правду, чем придумывать ложь. «Крыша — отличная точка обзора, а через балкон можно без проблем попасть в комнаты на втором этаже. Я подумал, что стоит заглянуть».
Он проницательно посмотрел на меня, склонив голову набок. «Ты ведь не просто красавица, правда?» — медленно проговорил он. «Ты здесь одна?»
Я вспомнил ехидные замечания Ребэнкса о том, что нам нужно пройти мимо инструкторов, если мы хотим осмотреть мужское помещение. Я почувствовал, как моё лицо начинает краснеть. «Да», — ответил я, явно защищаясь.
«Хм, так ты так и не потрудился поделиться своими мыслями о крыше ни с кем?» Он ещё мгновение смотрел на меня, и было трудно понять, впечатлён он или разочарован. «Ты не очень-то умеешь работать в команде, Фокс?»
***
На следующее утро, сразу после обычного наказания – физкультуры – нас впервые познакомили с огнестрельным оружием. Шон предупредил меня, что стоит ожидать разношёрстную коллекцию старых болгарских пистолетов Макарова, но когда мы спустились в крытый тир, я обнаружил, что Гилби с тех пор обновил свой арсенал. На скамейке в стороне нас ждал ряд совсем новых 9-мм пистолетов SIG Sauer.
«Итак», сказал Ребэнкс, «поднимите руку те, кто когда-либо держал в руках или стрелял из любого оружия?»
Примерно половина группы подняла руки. Среди них были Хофманн и Эльза, чего я и ожидал, учитывая их прошлое. Ещё большим сюрпризом стала Джен, которая тоже подняла руку. Немного поколебавшись, я тоже поднял руку. Я решил, что, будучи неуклюжим любителем, легче изобразить реакцию, чем полным новичком.
«Ладно, в таком случае большинство из вас уже знает, что это смертоносное оружие. У него есть только одно предназначение в жизни — смерть. У этих малышек нет предохранителя, так что будьте бдительны. Если будешь баловаться с ними, не воспримешь их всерьёз — в итоге кого-нибудь убьёшь».
Ребэнкс злобно ухмыльнулся. «Ясно выразился? Ладно, приступим».
Он быстро пробежался по частям оружия, как заряжать и разряжать магазин, как определить, что оружие безопасно и чисто, что делать, если произошла задержка.
«И последнее», — сказал Ребэнкс, когда каждому из нас вручили по ружью и коробке патронов. «Довольно многие, кто приходит на эти курсы, решают забрать домой пару боевых патронов в качестве сувенира». Он оглядел группу. Мы все старались выглядеть невинными, словно это было последнее, о чём мы могли подумать.
«Если такая мысль пришла вам в голову, забудьте!» — продолжил он. «Тем из вас, кто собирается вернуться в Великобританию, там сейчас к этому относятся довольно скептически, и нам тоже не нравится, что вы у нас её стащили. Так что в конце каждого занятия здесь вам придётся делать то, что мы называем декларацией о дальности, верно? Если при вас обнаружат что-то, чего у вас быть не должно, вы уйдёте отсюда пешком. Понятно?»
Мы все пробормотали, выражая понимание. Это была та же процедура, которую я выполнял на каждом армейском полигоне, где когда-либо бывал. Только наказание тогда было несколько суровее.
Блейкмор, О’Нил и Тодд были помощниками Ребэнкса на занятиях. Они снабдили нас наушниками и защитными щитками для глаз, которые были сложены в универсальный пластиковый лоток для переноски с ручкой посередине. Это был хороший способ хранить всё под рукой, и, как я признался, это также не позволяло нам класть вещи в карманы.
Меня включили в первую группу для стрельбы. Мы прошли через пару звуконепроницаемых дверей на само стрельбище – комнату с низкой крышей, обшарпанными стенами и огромной песчаной насыпью в дальнем конце, чтобы удержать выстрелы.
Было размечено восемь рядов, а сплошная стойка высотой около четырёх футов проходила прямо через огневую позицию. Я выбрал крайнюю левую дорожку и поставил поднос на стойку перед ней.
Маккенна сидел на соседней дорожке. После вчерашней вспышки гнева он казался тихим и замкнутым.