Он помолчал, а затем добавил: «Есть еще кое-что, о чем, я думаю, вам следует знать».
"Что?"
«Похоже, мы не единственные, кто интересуется смертью Солтера. В этом замешаны и немцы».
«Что вы имеете в виду?» — спросил я. «Мне казалось, вы сказали, что полиция здесь не при делах».
Я вдруг осознал, что больше не слышу шума льющейся воды из соседней комнаты. В этот момент дверь открылась, и вышла Эльза, закутанная в полотенца. Она коротко улыбнулась мне и начала собирать чистую одежду из своего шкафчика.
«Я говорю не о полиции, — сказал мне на ухо Шон. — А о службе безопасности. Похоже, они завели кого-то в школу».
«Интересные новости, дорогая», — сказала я мурлыкающим голосом. «Расскажи мне побольше».
На мгновение воцарилась полная тишина, затем Шон спросил: «Я так понимаю, ты больше не один?»
«К сожалению, нет», — сказал я, гортанно усмехнувшись. «Но я не могу дождаться, когда мы это сделаем».
Эльза бросила на меня быстрый взгляд, полный отвращения. Она собрала свои вещи и поспешила обратно в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Я почти сразу услышал, как включился её фен.
«Не давай обещаний, которые ты не готов выполнить, Чарли».
— сказал Шон, и его голос был полон обещаний.
«Всё в порядке, она ушла», — сказал я, проигнорировав последнее замечание. «Вы хоть знаете, кто этот немецкий агент? Мужчина или женщина, хотя бы?»
Шон вздохнул. «Нет, пока нет. Мы работаем над этим. Есть кто-нибудь на примете?»
Я взглянул на закрытую дверь ванной. «Возможно», — сказал я. «Это объясняет, почему я чуть не застукал кого-то, обыскивающего мои вещи сегодня днём».
«Они что-нибудь забрали? У тебя ещё есть патрон?»
«Да, это безопасно, но они внимательно осмотрели телефон, так что у них есть ваш номер», — сказал я. «Как вы думаете, это могут быть немцы, а не люди Гилби?»
«Возможно, но вопрос не в том, кто это сделал, а в том, почему? Не могу поверить, что они стали бы расследовать смерть Солтера, если бы она не была связана с чем-то другим».
«Посмотрим, что я смогу узнать с этой стороны», — сказал я, — «хотя задавание вопросов не добавляет мне популярности».
Я рассказал Шону все о предупреждении Тодда, и на этот раз я не стал умалчивать о событиях, предшествовавших этому.
«Ты в порядке?» — Голос Шона был напряженным.
Я пожал плечами. Грудь всё ещё болела. Оставалось только надеяться, что я не нанёс серьёзного вреда. «Всё в порядке», — сказал я.
«Чарли, что ты имел в виду, когда сказал, что они знали, какие кнопки нажимать? Что они с тобой сделали?» Что я услышал в его голосе? Усталость или тоску?
На мгновение я мельком увидел, как Тодд прижимает меня к столу. Отголосок паники, которую я тогда испытал, подступил к горлу. С трудом удалось его преодолеть.
«Ничего страшного, Шон, забудь», — быстро сказала я. «Не беспокойся обо мне. Я справлюсь».
«Как я могу не беспокоиться о тебе, Чарли?» — мягко спросил он. «Когда я просил тебя пойти и сделать это, я и не думал, что это будет так чертовски сложно». И в его голосе были повороты и складки, как в растопленном шоколаде.
«Часть меня прекрасно знает, что ты был одним из лучших солдат, которых я когда-либо обучал, — продолжал он, — но в то же время часть меня не может не помнить и другую твою сторону — мягкую, уязвимую». Он замолчал, вздохнул. «Если ты хочешь бросить всё это сейчас и вернуться домой, я не буду думать…
«Это не умаляет твоей вины», — сказал он. «Тебе уже причиняли боль из-за меня. Я не хочу, чтобы это повторилось».
«Это не твоя вина, Шон». К своему ужасу, я поняла, что готова расплакаться. «Я в порядке», — сказала я, собравшись с духом. Хотела в это поверить. «И раз уж я начала, я хочу довести это дело до конца. Так или иначе».
Я и мой длинный язык.
Десять
«Ладно, Чарли», — сказал Ребэнкс. «Давай посмотрим, из чего ты на самом деле сделан». Он отошёл назад, скрестил руки на планшете и повысил голос.
«Смотри и стреляй. Смотри и стреляй».
Я вытянул SIG перед собой, обе руки свободно обхватили рукоятку пистолета, и вышел на стрельбище для ближнего боя. Осторожно продвигаясь вперёд, я остро ощущал на себе пристальные взгляды. Не только Ребэнкс, О’Нил и Гилби, пришедшие посмотреть на этот урок, но и другие ученики.
Те, кто уже отслужил, выстроились в очередь, чтобы наблюдать за следующей жертвой. К этому времени все уже узнали о моём армейском прошлом. Не совсем понимаю, как. Некоторые, как Деклан, восприняли всё это как шутку. Другие, как Хофманн, восприняли это как личное оскорбление, словно я пытался их подловить. Даже Ян и Эльза, казалось, стали относиться ко мне более отстранённо.
Итак, сегодня утром на стрельбище ближнего боя я решил остановиться. Я собирался выложиться по полной – как в прямом, так и в переносном смысле – и посмотреть, к чему это приведёт. Я не думал, что могу выступить ещё хуже.