Захваченный её картинкой жизни, балансирующей на грани мгновенного краха, я начал видеть картину. «Он мимолётно думает о том, чтобы вызвать скорую и полицию, чтобы столкнуться с последствиями своей минутной потери концентрации», — вставил я. Джен закатила глаза, словно говоря: «Не начинай». Я проигнорировал её.
«А потом он вдруг осознаёт, насколько пустынен этот участок дороги», — продолжала Эльза, кивая. В этом она была права. За то время, что мы стояли, мимо нас не проехала ни одна машина. «И он понимает…»
«…Свидетелей нет». Джен закончила, казалось, удивившись не меньше нас, чем сама. Мы обернулись, чтобы посмотреть на неё, и она смущённо пожала плечами.
Мы вернулись к тому месту, где я впервые нашёл осколки стекла. Их было немного. Эльза подтолкнула их носком ботинка.
«Повреждения его машины не могли быть серьёзными, — сказала она. — Он всё равно смог бы уехать».
«Не составило бы большого труда сбить Блейкмора с его линии», — сказал я.
«Скользящий удар». Этого хватило, чтобы отклонить что-то столь узкое и дёрганое, как велосипед. И отправить его в пропасть.
«Итак, — продолжала Эльза, и в её голосе теперь слышалось презрение к неизвестному убийце Блейкмора, — он снова прыгает за руль своей машины и бежит со всех ног». Она снова оглядела окрестности. «Спешка делает его шаги тяжёлыми». Я проследил за её взглядом и увидел две толстые чёрные линии, указывающие на то, что, пытаясь скрыться от позора, испуганный водитель резко выжал сцепление и зажёг шины, словно гонщик.
Мы замолчали на несколько мгновений, проигрывая сцену, подгоняя её под только что созданный сценарий. В каком-то смысле она действительно подошла. Скорее готовая, чем сделанная на заказ.
«Мы все, конечно, предполагаем, — тихо сказал я, — что это был просто несчастный случай».
Я почувствовал их недоверие по тому, как они напряглись рядом со мной. «Что ты предлагаешь, Чарли?» — спросила Эльза. Я попытался уловить в её голосе аргумент, но увидел лишь удивление и ни капли интереса. Стоит ли рискнуть?
«Если бы вам пришлось выбирать хорошее место для засады на этой дороге, куда бы вы ещё пошли?» — спросил я. Я помолчал, пока они обдумывали это.
Мы все проезжали этим путем несколько раз во время поездок со школьными инструкторами, которые задавали нам именно такой вопрос.
Я не мог отделаться от жуткого ощущения, что где-то по пути люди в «Пежо» прошли ту же подготовку, что и мы, и, вероятно, даже кое-какую еще.
Вчера в лесу они, похоже, знали всё о засадах, хотя та и обернулась для них настоящим бедствием. Возможно, они решили, что убивать школьников по одному — менее рискованная затея.
А как насчет угрозы Блейкмора?
Возможно, они не восприняли его предупреждение всерьёз. Или, может быть, восприняли его очень серьёзно.
Пятнадцать
Блейкмор не выжил.
Он ушел задолго до того, как на место прибыли спасатели.
Он так и не пришёл в сознание, не издал ни звука, не сделал ни единого движения. Как будто его душа покинула нас задолго до того, как мы добрались до места крушения. Просто его телу потребовалось время, чтобы уловить сигнал.
Фиггис остался с ним в овраге, укрыв его одеялами из грузовика, разговаривая с ним, хотя он, вероятно, уже почти ничего не слышал. Остальные слонялись по дороге, ожидая скорую. Ждали, когда Блейкмор умрёт.
Когда Фиггис наконец встал и крикнул Тодду: «Его больше нет», это было почти облегчением. Я медленно, прерывисто выдохнул, чувствуя, как последствия проникают в кожу, словно жар по замёрзшей коже, и задаваясь вопросом, как эта новая смерть всё изменила.
Именно в этот момент прибыл майор Гилби.
Мы слышали приближающийся «Скайлайн» добрых пару минут, прежде чем в поле зрения появился большой серебристо-серый автомобиль. Глубокий, хриплый рев выхлопной трубы разнесся по долине, создавая эхо, подобное раскатам грома.
Гилби резко остановился у обочины и выскочил из машины. Он подошёл к Тодду, требуя отчёта о ситуации. Тодд лишь махнул рукой в сторону ограждения, не сказав ни слова.
Когда майор подошёл и наклонился над ним, он увидел, как Фиггис карабкается по скалам к дороге, оставив неподвижную фигуру Блейкмора лежать в ручье на дне. После этого ему уже не нужно было говорить, что мужчина мёртв.
Гилби отвернулся и на секунду позволил себе поникнуть. На секунду он сбросил маску, и я увидел напряжение, разрывающее его на части. Майор, как я понял с немалым удивлением, несмотря на свою кажущуюся ледяную хладнокровность, чувствовал давление. И чувствовал его ужасно.