В помещении не было окон. В них не было необходимости, и отсутствие стекла позволило сделать интерьер почти...
полная звукоизоляция.
Войдя внутрь, я обнаружил, что свет в тесном вестибюле тоже горел. После чистого серебристо-голубого лунного света снаружи потолочные лампы отбрасывали на каменные стены тусклый, резкий свет цвета застоявшейся прудовой воды.
Стрельбище справа от меня всё ещё было погружено в темноту. Я обошёл его и прокрался в комнату рядом с арсеналом, где нам показали, как разбирать и чистить SIG. Там было очень темно. Мне пришлось задержаться в дверном проёме, чтобы глаза успели адаптироваться.
Я осторожно двинулся по полу, пытаясь вспомнить точную планировку комнаты. В центре стоял большой стол с грязной фанерной столешницей, заляпанной горелым порохом и оружейным маслом. Несмотря на полную темноту, я присел ниже уровня пола и прокрался через комнату. Где он?
За мной находился арсенал. Обычно эта зона была перекрыта стальной дверью, запертой на множество замков и навесных замков, которые заставили бы Гарри Гудини нервно пробормотать, что он не заметил, как настало время.
Но теперь уже нет.
Замки были открыты, а навесные висели на одной стороне. Я прокрался в открытую дверь, пытаясь слиться с краской на косяке. В углу находился оружейный склад – безопасное, огороженное помещение. Внутри горел свет, заливая пол, но, поскольку стены были завалены ящиками с оружием, было трудно определить, находится ли мой таинственный незнакомец внутри.
С пересохшим ртом и влажными ладонями я пробирался вперёд, пока не уперся в решётку. Я заглянул внутрь через узкую щель между двумя ящиками.
Что-то шевельнулось по ту сторону пролома, так близко, что я подпрыгнул и отпрянул. С безмолвным проклятием я снова приклеил взгляд к пролому.
Я едва разглядел часть верстака у дальней стены. К углу были прикручены тиски, а над ними – пластиковые коробки для гаек и винтов. На самом верстаке стоял небольшой деревянный ящик.
Пока я смотрел, мужчина подошёл к скамейке и начал открывать крышку ящика. Внутри было достаточно холодно, поэтому он всё ещё был в шляпе, а его дыхание клубилось на свету. Из-за расположения скамейки он стоял ко мне спиной. Я всё ещё не мог разглядеть черты его лица.
Когда крышка ящика была открыта, он отшвырнул её в сторону и скрылся из виду. Я напрягся, ожидая, что он вот-вот выйдет из клетки. Стены оружейной были голыми. Не было ничего достаточно большого, чтобы спрятать крысу. Чёрт, зачем я вообще думал о крысах?
Даже если бы я нашёл место, где можно спрятаться, что, чёрт возьми, я сделал бы, если бы он вышел из зоны поражения и запер за собой дверь? Это было не то место, где вряд ли был бы удобный пожарный выход.
К счастью, в следующий момент я услышал, как он что-то тащит по полу клетки. Я не видел, что именно, но, судя по его хрюканью от усилий, что-то было тяжёлым.
Когда мужчина снова появился в поле моего зрения, он нес три свёртка, завёрнутых в промасленную ткань. Он аккуратно положил два сразу в ящик, помедлил мгновение, а затем начал разворачивать третий. Несколько секунд я с досадой смотрел только на его спину и руки, пока он работал. Потом он слегка изменил позу, и всё стало пугающе чётким.
В посылке оказался компактный пистолет-пулемёт. Мужчина вытащил проволочный приклад и приложил оружие к плечу, пригнувшись, чтобы прищуриться через открытый прицел.
За исключением нескольких выстрелов во время службы в армии, я не был большим экспертом по пистолетам-пулемётам, но без труда узнал пистолет Lucznik PM-98, который держал мужчина. Всего два дня назад я держал такой же в руках, когда подобрал упавшее оружие водителя «Пежо».
Я без труда узнал и человека, державшего его сейчас. Когда он повернулся, я впервые смог как следует рассмотреть его лицо.
Ребанкс.
Вопрос заключался в следующем: какого черта оружейник Гилби делал с целой партией пистолетов-пулеметов?
У меня не было возможности подробно развить эту мысль.
Позади меня из другой комнаты раздался грохот, а затем раздался оглушительный шум: кто-то нажал кнопку пожарной сигнализации.
Я вздрогнул. Сигнализация, казалось, зазвонила прямо у меня над головой, невероятно громко, но это не заглушило тихий хлопок входной двери. Я не думал, что за мной следили, но тот, кто это сделал, явно хотел убедиться, что я не смогу выбраться незамеченным или беспрепятственно.
Чёрт! Я вскочил на ноги и бросился к двери в тёмную комнату по соседству. Я не остановился на месте, а помчался со всех ног.