Мне даже не пришлось объяснять свой отъезд другим студентам.
Они все слышали, как Тодд сказал мне, что всё кончено. Они все были уверены, что я просто соберусь и уйду...
Но потом остался лишь один маленький вопрос: моё обещание Грегору Венко. Обещание, скреплённое кровью, во всех её проявлениях.
«Кто были эти люди в «Пежо»?» — вдруг спросил я. «Те, кто устроил нам засаду в лесу. Это были люди Венко?»
«Отец или сын?»
«Или», — так же лаконично ответил я, — «или и то, и другое».
«Сынок. Его телохранители, я полагаю. Скорее всего, Венко послал их, чтобы попытаться запугать или заставить нас вернуть его, не используя его для обмена на Хайди. Только после того, как их попытки провалились, он решился на сделку. Это объясняет, почему мы до сих пор не подвергались серьёзному нападению».
Я снова вспомнил слова Блейкмора водителю «Пежо». «Попробуйте Опять эта хрень, и в следующий раз мы отправим тебе уши этого пацана». Теперь всё стало таким логичным. Как бы они смогли убедить в этом такого человека, как Грегор Венко?
«А теперь Грегор решил заняться всем лично», — пробормотал я.
Гилби склонил голову. «Как вы видели».
«Итак, если это так», — медленно спросил я, — «кто стоял за смертью Блейкмора?»
«Это был несчастный случай», — быстро сказал Гилби. Слишком быстро.
Я встретился взглядом с майором и задержал его. Он проявил тактильность и первым отвёл взгляд. «Ты смотрел на эту сцену так же долго, как и я, а может, и дольше.
«То, что его ранили до того, как он упал, не подлежит сомнению», — сказал я. И поскольку потребность знать была глубокой и острой, я добавил с язвительным оттенком: «А теперь вы потеряли ещё одного человека. Ваши силы истощаются, майор, быстрее, чем вы можете выдержать».
Удар пришелся точно в цель, но ответ оказался не совсем таким, как я ожидал. «О, мистер Ребэнкс не заблудился», — натянуто сказал он, и румянец залил его бледные скулы. «Хотя, по моему мнению, он более чем заслуживает смерти». Шок заставил меня замолчать, и моё молчание вырвало у майора больше, чем любые вопросы.
«Продаю оружие из моей школы», — процедил Гилби с тихой яростью, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. «Продаю его тем самым людям, которые готовы использовать его против нас!» Он судорожно вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Через несколько мгновений краска на его лице начала спадать, он успокаивался, а его гнев утихал.
Ребэнкс был ещё жив. Слава Богу!
«О да», — с горечью продолжил он, — «он заслуживает смерти». Затем он резко поднял взгляд, и я не смог скрыть эмоций, бушевавших в моей голове.
На лице майора отразились изумление и недоверие. «Боже мой», — тихо произнёс он. «Это был ты». Как только он это произнес, к первому осознанию присоединилось ещё одно. «Ты думал, что убил его», — сказал он, и я увидел, как он мысленно отступил ещё на шаг.
«Да», — ответил я. Больше мне нечего было сказать. Оставалось только надеяться отвлечь его. «Что случилось с Ребэнксом?»
Гилби хмыкнул. «Это место было построено для обширного винного погреба», — сказал он, на мгновение обнажив зубы. «Мистер Ребэнкс томится в новых подземных покоях, пока я не остыну настолько, чтобы решить, что с ним делать. Ты, наверное, оказал мне услугу». Голос его был мягким. Только выражение его лица подсказывало мне, что он, возможно, лжёт.
«Я был не единственным, кто был в арсенале прошлой ночью», — быстро сказал я.
«Кто-то другой включил эту чёртову пожарную сигнализацию. Ты же знаешь, что немецкие спецслужбы у тебя на хвосте?»
«Я не мог игнорировать такую возможность», — признал он, но его лицо потемнело от этого нового посягательства на его территорию. «Они дали понять, что позволят мне действовать автономно в этом вопросе до освобождения Хайди. Мне следовало знать, что они не будут играть по правилам».
Я вздрогнул и спросил: «Они знают, что вы похитили Ивана?»
Майор неохотно склонил голову. «Конечно, не официально, но да, они знают, что он у нас в руках. Как и все правительства мира, — добавил он кислым голосом, — они с радостью проигнорируют это — при условии, что я передам его, когда девушка будет в безопасности».
Я выпрямилась, чувствуя, как от предчувствия у меня мурашки по коже, игнорируя ноющий протест во всех уголках тела. «Значит ли это, что ты не собираешься продолжать этот обмен?» — осторожно спросила я.
Что-то вроде спазма исказило лицо майора. Он провёл по нему рукой, а затем опустил её на колени, ссутулившись.
поражение.
«Бог знает», — сказал он. Он попытался улыбнуться, но не смог.
«На ум приходят слова «молот» и «наковальня». У меня не хватает людей, и вариантов почти нет». Он снова посмотрел на меня. «Похоже, сегодня у тебя есть все ответы», — сказал он с горькой иронией. «Есть какие-нибудь предложения?»