— Хана, принеси полотенце!
Подождав пять секунд, я повторил свой крик, а потом ещё и ещё раз. Но в ответ мне была лишь тишина.
— Проклятье! — тихо выругался я про себя.
Хана, скорее всего, отправилась в магазин за продуктами. Дакнес, вероятно, находится в подвале, связанная, хотя в последнее время мы не связываем ей ноги. Остальные девочки на работе, и только Лили скоро придёт домой.
Я выхожу из тёплой ванны, и меня слегка охватывает дрожь — я мокрый и голый, а дома довольно прохладно. Оглядевшись по сторонам, я не заметил никого поблизости и, выбежав из ванны, начал подниматься по лестнице на второй этаж.
Когда я уже почти достиг верха, сзади меня раздался голос:
— Масимилиан! — громко крикнула Дакнес.
Её крик был настолько неожиданным, что я резко обернулся и…
— Твою ма… ма… ма… — я подскользнулся на лестнице и теперь считал ступеньки своим копчиком — ма… ма… ма… мать…
И вот я с отшибленной задницей, абсолютно голый, раскинул ноги в разные стороны, как и руки, потому что спину тоже ушиб. В полушаге от меня стоит Дакнес, на ней только трусы и лифчик, а вокруг обмотаны верёвки, которые, судя по всему, связывают её руки за спиной.
— Ты в порядке? — спросила она.
— В полном — прохрипел я.
Девушка некоторое время молча смотрела на мой детородный орган, а затем, словно что-то вспомнив, сказала:
— Масимилиан, я пописать захотела. Можешь мне трусы спустить? А дальше я уже сама.
Боже, какой детский сад! Трусики спусти, на горшочек посади, попку подотри.
— Давай я тебя просто развяжу? — предложил я.
Но девушка отрицательно помотала головой:
— Не надо потом опять завязывать долго. Хана плохо вяжет узлы и сильно затянуть не может, это надо ждать Мумини, так что лучше просто спусти трусы, а я там сама дальше.
Из меня вырвался тяжёлый и болезненный стон, потому что спина ныла неимоверно верно. Я слегка приподнялся на локтях и спросил:
— А другие тебя тоже в туалет водят?
— Только Мумини, ну она предварительно всегда облапывает мою грудь, говорит, это плата, да я и не против.
Так, первое, что нужно сделать, — это записать в блокнот, что нужно поговорить на эту тему с Мумини. Второе — завести себе блокнот.
— Ладно, иди сюда, — кряхтя, я поднялся и сел на задницу.
Дакнес подошла ближе, и я начал стягивать с неё трусы, но тут, как в тупом анекдоте, открылась входная дверь, и в помещение вошли Лилиана и Хана.
Картина маслом: я сижу на ступеньках абсолютно голый, передо мной стоит связанная Дакнес со спущенными трусами, а лестница напротив входной двери — весьма интересный вид.
— Маси мы до… — и её взгляд падает на нас.
— Ой — пискнула за её спиной Хана.
Единственное, что мне оставалось, — это тяжело вздохнуть.
— Маси, а я думала, ты не любишь связывание, — выдала моя рогатая энциклопедия, с интересом смотря на нас, а затем повернула свою голову набок прямо как сова, причём с такими же большими глазами.
— Лили, может это прозвучит глупо, но это не то, что ты подумала, — произнёс я.
Господи, насколько же заезжена эта фраза! Да если бы я увидел такую картину, вряд ли кто-то смог бы меня отговорить в обратном.
Девушка смотрела на меня несколько секунд, а затем пожала плечами и сказала:
— Ладно.
И как ни в чём не бывало пошла на кухню, неся в руках корзинки с продуктами, а за ней последовала Хана, которая отвернулась в другую сторону и тоже тащила корзину.
Да уж. Иногда я просто не могу понять местных. В данном случае Лилиана видит эту ситуацию вполне обычной, так как многожёнство здесь в порядке вещей. работа воспитателем в детском доме, где зверолюды с повышенным либидо особенно в период созревания, и блядство происходит намного чаще, чем в моём мире, но здесь это не блядство, а вполне в порядке вещей, я, по-моему, никогда к этому не привыкну.
— Ну что ты так смотришь? Ты же в туалет хотела?
— Да, точно.
Девушка пошла в нужном направлении, а я наблюдал, как она ловко открывает двери ногой, заходит внутрь и закрывает их за ручку, при этом опять же ногой — вот это растяжка! Хотя порой, учитывая её способности и то в каких позах её связывают, это даже не удивительно.