Лисица на мои слова лишь улыбнулась.
— Я рада, что ты согласился, мне будет спокойней, если ты будешь рядом, просто в последнее время я даже спать нормально не могу…
Паранойя — она такая, да. Как говорится, лучше быть живым параноиком, чем беспечным трупом, так что в этом плане её можно понять. Особенно когда начались все эти копошения в кланах.
— Понимаю, — коротко кивнул я. Ну тут уже моя паранойя начала меня параноить, Господи какой каламбур — а там могут быть какие-то проблемы, на том мероприятии?
— Нет, — уверенно сказала она. — По крайней мере на собрании никто не посмеет напасть открыто. К тому же должен был поехать мой отец, но сейчас у него начались некоторые проблемы со здоровьем.
Ну понятно всё, старость берёт своё.
Но есть ещё один вопрос: если началось собрание кланов, то обычно такие мероприятия случаются крайне редко (по крайней мере, так рассказывала эльфийка). И если сейчас начнутся разборки, то это может быть не очень хорошо, ведь эти ребята обычно собираются не для того, чтобы выпить чаю или местного аналога кофе.
— Как думаешь, они могут последовать сценарию тавров? — спросил я.
— Есть вероятность, что были сфабрикованы доказательства и предоставлены другим кланам, — ответила она, глядя в стол. — Но даже если это так, твои расписки, а также люди отца уже поработали над этим, найдя некоторые сведения, так что всё будет хорошо.
Я лишь кивнул на её слова. Хоть я и уважаю лисицу, но попадать под чужой замес мне совсем не хочется, да и здоровья это вряд ли прибавит. Но от размышлений меня отвлек голос Шаяны.
— Маси, я хотела тебя ещё кое о чём попросить? — сказала она.
— Я тебя внимательно слушаю, — осторожно произнёс я, ведь кто знает, что у неё сейчас на уме.
— Я хочу попросить тебя выделить мне и моей служанке комнату на ночь. Видишь ли, все в клане думают, что я сейчас остановилась в постоялом дворе, а я не хочу, чтобы кто-либо знал, где я нахожусь, особенно после всего произошедшего.
Кажется, у моей подруги появилась паранойя. Это плохо. Как я уже говорил, из меня мозгоправ такой же, как и из Мумини балерина. Я не хочу как-то принижать достоинства тавры, но до изящества ей так же далеко, как мне до моего родного мира пешком. Но разве я могу отказать рыжей? Тем более девочки спят со мной, а их комнаты пустуют.
— Хана! — крикнул я, и буквально через несколько секунд появилась зайка. — Сегодня госпожа Шаяна ночует у нас, и я так понимаю, Вориэль тоже?
Лисичка кивнула. Значит, она взяла с собой свою неизменную служанку, ту эльфийку с большими… ушами. Как ни странно, к эльфийке я испытывал довольно позитивные чувства, можно сказать, почти что тёплые. Потому что она первая девушка, с которой я здесь переспал, по крайней мере находясь в сознании. А также благодаря ей я смог перебороть свой страх. Господи, сейчас я осознаю, насколько это было нелепо, но с учётом того, как заканчивались все мои отношения в прошлом мире, это даже не удивительно.
— В общем, Хана, подготовь нашим гостям комнаты, постельные принадлежности и всё, что им будет необходимо.
— Как скажете, Максимилиан. — ответила моя зайка и убежала по своим делам.
— Ну что же, госпожа Шаяна, отдыхайте, завтра будет тяжёлый день.
Мы приближались к величественному зданию, которое, по словам лисицы, обычно пустовало. Однако сейчас вокруг него было многолюдно. Само здание внушало благоговейный трепет, напоминая о римской культуре своими массивными белыми колоннами и чистым мраморным убранством.
Перед нами распахнули двери двое стражников в доспехах, оставив остальной отряд на улице, как и воинов из других кланов. Лисица шла впереди, я чуть позади неё, слева, а справа от неё — её служанка. Как объяснила Шаяна, в зал можно было взять только одного разумного и одного из прислуги.
К нам тут же подбежал зверолюд из мышиного подвида, который начал раскланиваться и предложил проводить нас. У нашего сопровождающего был типичный облик дворецкого: костюм-тройка и широкие круглые очки.
Немного поплутав по коридорам, нас привели к двустворчатой двери, где стояли ещё двое стражников, которые снова распахнули перед нами двери. Войдя внутрь, Шаяна напряглась всем телом, и даже её холодная маска, казалось, дала трещину. Я сначала не понимал, почему она так волнуется, но вскоре всё стало ясно.