— Вот эта изогнутая хреновина — моя нога? Ты вообще в курсе, что протезы бывают прямыми и деревянными, просто довожу до твоего сведения, если ты этого не знал.
— Прежде чем критиковать, давай сначала померяешь и попробуешь в нём походить. — я уже немного начинал сердиться.
— Ладно парень, давай глянем.
Зверолюд закрепил протез на своей культе, зафиксировав его ремнями, и я протянул ему руку, чтобы он мог подняться. Он сделал шаг, чуть не упал, затем другой, третий…
— Знаешь, а ведь ничего так, — в его голосе слышалось удивление. — Тяжеловато, конечно, но привыкнуть можно.
Я довольно кивнул в ответ на его слова.
— Рад, что тебе понравилось.
Конечно, он не побежал сразу, но с каждым шагом его походка становилась всё увереннее, и он уже не падал. Некоторое время он придерживал себя одним костылём, а затем, сильно хромая, начал ходить без помощи.
— Это определённо лучше, чем деревянный протез, кто смастерил такую чудесную вещицу? — спросил он.
— Ну, вообще-то наш городской кузнец.
— Что-то я не видел раньше у него ничего подобного.
На его слова я хмыкнул.
— Так это я ему чертёж нарисовал, чтобы он сделал.
— Да ты, я смотрю, парень многих талантов, — весело рассмеялся он, ходя вокруг костра, который, кстати, так и не зажёг.
— Какой есть, ладно, расхаживайся потихоньку, далеко только не убегай, а мне нужно пойти помочь девчонкам поставить палатки.
— Да двигай, не отвлекай меня, — и он увлечённо продолжил свою ходьбу.
Мне было приятно наблюдать, как на его лице расцветает улыбка, а каждый его шаг становится твёрже. Ещё немного понаблюдав за этим, я отошёл в сторону, и ко мне подошла его приёмная дочь, Милиша, кажется, её зовут. Я только не могу понять, кого она мне напоминает…
— Маси?
— Вроде утром им ещё был, — с улыбкой говорю девушке.
— Кем был? — не поняла она юмора.
— Масий был.
— А сейчас ты кто? — в её глазах читалось непонимание происходящего.
— Да и сейчас вроде как он, — на моём лице начинала вылезать улыбка.
— А это ты так шутишь, прости сразу не поняла, — смутилась она, а её щёки покраснели, а невероятно пушистый лисий хвост мотался неравномерно из стороны в сторону… Вот это веник, если когда-нибудь поднимусь, возьму себе горничную с таким же хвостом. — Я просто хотела сказать тебе спасибо… за всё.
— Да ладно, чё там, — немного смущённо замялся я. — Всегда пожалуйста.
— Ты меня не помнишь?
Я ещё раз осмотрел её с ног до головы.
— Нет, прости, лицо твоё знакомое, но к сожалению, не могу вспомнить, где я тебя раньше видел.
— Меня в детстве удочерили благодаря тебе.
Что-то такое припоминаю, вроде бы был такой момент, когда Лилиана хотела меня сбагрить из детского дома. Но это было настолько давно, что в голове у меня остались только смутные образы. Но тем не менее похоже так и есть.
— Да ладно не за что, ерунда какая-то. — и действительно начинал припоминать такой момент, Её я толком не запоминал, а просто сунул в руки той… Эльфийки… Твою же налево, а ведь действительно, я же помню, как та женщина представилась моей тётей, а я просто и без зазрения совести всунул ей первую попавшуюся в руки, а потом я благополучно забыл о том эпизоде, а оно вон оно как Михалыч вышло.
— Ерунда? — она опешила от моих слов. — Ты буквально подарил мне семью, там где меня по-настоящему любили, это не ерунда, это самое большое что для меня делали в жизни. Да и моему отцу ты очень сильно помог, после того как он потерял ногу, он был сам не свой. Много пил ругался с мамой, а сейчас я вижу что он возвращается, спасибо тебе большое.
От её слов на моём лице появилась улыбка. Малиша подошла ко мне вплотную и, смущаясь, поцеловала в щёку. Это было так быстро и неловко, что мне показалось, будто она просто клюнула меня в щёку. На её лице появился румянец, и, не говоря ни слова, она развернулась и побежала туда, где была её мать.
Я ещё минуту стоял, улыбаясь от уха до уха. Я был искренне рад, что у неё всё хорошо сложилось, и надеялся, что так будет и впредь. Однако, как говорится, нужно решать насущные вопросы. Например, помочь девочкам с палаткой. А ночью я, пожалуй, буду ночевать сегодня у Лилианы, потому что в последнее время я не уделял ей достаточно внимания, и это нужно исправить.
Я ощутил, как меня подбрасывает на месте. Я не мог понять, что происходит, и, как обычно, попытался подняться и открыть глаза. Однако мои руки оказались связаны, а когда я всё же открыл глаза, то увидел лишь кромешную тьму. Голова была словно ватная, как будто я страдал от похмелья. Я быстро прокрутил в памяти прошедший день, но не смог вспомнить, чтобы принимал алкоголь или наркотики.