— Кто начнет? — спросила я.
— Давайте я, — откликнулась Ирма.
— Правильно, — согласилась Вилл. — У Ирмы с гаданием лучше, чем у всех остальных.
— Свет мой, зеркальце, скажи, — затянула Ирма, наклонившись над мутным стеклом, — свой секрет нам доложи…
— Очень умно! — язвительно заметила Корнелия. — Ты у нас прямо поэт!
— Потише, пожалуйста! — Ирма театрально воздела руки к небу. — Не лезьте со своими разговорами во время гадания, вы нарушите ход опыта.
Но, несмотря на впечатляющие пассы руками и сосредоточенно нахмуренные брови Ирмы, зеркало показывало лишь находящийся над ним клочок неба, да и тот не очень ясно.
— Ничего? — на всякий случай спросила я.
— Ничего, — угрюмо кивнула Ирма. — Может, это вовсе не гадательное зеркало…
Мы все по очереди попытались заставить зеркало показать что-нибудь, но оно никак не отреагировало. Просто лежало там как обычная антикварная и практически бесполезная вещь.
Тарани потерла пальцем перламутровое украшение.
— Тут изображены месяцы, — задумчиво произнесла она. — Возможно, эта штука работает только ночью, при лунном свете.
— А что, неплохая мысль, — Вилл встала и стряхнула с джинсов сухие лавровые листья. — Может, стоит попробовать прямо сегодня вечером?
— У меня сегодня тренировка, — заявила Корнелия. Она была школьной чемпионкой по фигурному катанию.
— А мы с папой должны вечером ехать в больницу к дяде Као, — вставила я.
— Ну, тогда завтра вечером? Или вы считаете, что лучше дождаться полнолуния?
Я снова вспомнила, что дядя Као говорил насчет «подходящего момента». Но я не была уверена, что это имело отношение к полнолуниям.
— На раме луны нарастающие, — сказала я, — а не полные.
— Да, действительно, — согласилась Вилл. — Ну так что, будем пробовать?
— Почему бы и нет, вдруг что-нибудь выйдет…
Этим вечером дяде Као стало хуже. Он дышал с трудом и совсем не приходил в сознание. Я взяла его за руку, но он, кажется, не заметил этого.
— Поговорите с ним, — сказала нам медсестра. — Возможно, он слышит вас.
И мы говорили, рассказывали ему какие-то истории о том, что произошло за день, рассуждали о погоде и все в таком духе. Но не было никаких признаков того, что дядя слышит нас. Я подумала: наверное, медсестра дала такой совет не ради больного, а чтобы нам самим стало легче.
Вернувшись домой, я повесила странное зеркало на стену в своей комнате, прямо за фонариком. Когда я наконец отправилась в постель, мне снова приснились горы, и выглядели они еще более реальными, чем в прошлый раз. Там тихо звенели колокольчики, зеленели лиственницы, а тот же девчоночий голос все звал и звал меня. Во сне я открыла глаза и обнаружила, что фонарик светится. А в зеркале, прозрачном как летнее небо, отражались залитые солнцем и покрытые лиственничным лесом склоны гор. Но кто же зажег фонарик? Бабушка?
И тут я проснулась во второй раз, теперь уже по-настоящему. В комнате было тихо и темно, никаких зажженных фонарей. Но когда я заглянула в зеркало, мне всего на секунду показалось, что я вижу там угасающее отражение гор.
Глава 3 Лунное зеркало
Следующей ночью я проскользнула вниз по лестнице, сжимая во влажных от пота руках фонарик и зеркало. Спускалась я очень тихо, так, чтобы ступеньки не заскрипели. Конечно, я меньше всего хотела, чтобы родители проснулись, увидели меня и в тревоге засыпали вопросами, на которые я не готова была ответить. Вилл уже ждала на улице.
— Трудно было выбраться из дома? — прошептала я.
Она покачала головой.
— Нет. Во всяком случае, с мамой проблем не было…
— А с кем были?
— Джеймс пытался втолковать мне, что девочкам неприлично выходить ночью на улицу, — усмехнулась она.
Джеймсом Вилл называла свой холодильник. Как и другие ее бытовые приборы, Джеймс разговаривал с ней — обычно он давал советы насчет правильного поведения и здорового питания. Должно быть, в прошлой жизни Джеймс был дворецким.
— Хорошо, что он не разбудил твою маму. — Да уж.
Тут в ворота вошла Корнелия, а за ней Тарани. Последней появилась Ирма.
— Пррростите за опоздание, — протараторила она, — но у папы сегодня ночное дежурство, и мне пришлось дожидаться, пока он не уйдет.
— Ты уверена, что он тебя не видел? — с беспокойством поинтересовалась Тарани.
— Шутишь, что ли? Он бы тогда живо посадил меня под арест.
Ирмин отец был полицейским. Я искренне надеялась, что ловить преступников у него получается лучше, чем ловить с поличным свою дочь, когда она затевает очередную авантюру.
— Молодец, Ирма, — сказала я. — Ну вот, теперь мы все в сборе. Пора приступать к делу.
Ночь выдалась прохладной, погода не походила на весеннюю, хотя вишневое дерево у нас во дворе уже успело выпустить первые бело-розовые бутоны.