— Я согласна, только с одним условием!
***
Девушка сидела во дворике, прилегающем к больнице на скамейке. Она уже как неделю посещала Джона в больнице и постоянно выходила из палаты со слезами — сегодня не было исключением. Тяжело было слушать мечты парня о их совместном будущем и знать, что его уж точно никогда не будет. Дрожащей рукой девушка смахнула скатившуюся слезу. Сара все это время игнорировала звонки Кэролайн: она была на нее обижена, потом склонялась к тому, что с ней расстанется, а сейчас она боялась с ней разговаривать.
Сара тяжело вздохнула.
Она не знала, сколько ей еще осталось жить: день, два, а может, неделю — но времени было впритык. Девушка потратила очень много времени на размышления и поняла, что не жалеет о своем поступке; ей не жалко отдать свою жизнь, спасая Джона. Да, они знакомы меньше двух месяцев, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять, что он — ее настоящая любовь. Неважно, сколько вы знакомы: месяц, два, год или десять лет, если вы любите — то любите, если нет — то на нет и суда нет... Тем более Сара никогда не относилась к легкомысленным тупицам. Так же Сара поняла, что в любви нет ни выигравших, ни проигравших, на то она и любовь! Когда Кэролайн пришла в жизнь Сары, она озарила ее жизнь солнцем. Джон же был ее воздухом, благодаря ему она свободно могла дышать. Но и без солнца, и без воздуха человек не может существовать, что было крайне печально для Сары. Может быть, смерть девушки облегчит жизнь ее половинкам, ведь тогда она уже не сможет выбрать одного из них и причинить боль другому, но и это неправда! Кэролайн в любом случае узнает о ее смерти и будет страдать, поэтому Саре оставалось только искренне надеяться, что та ее простит. Девушка соскочила со скамейки и побежала останавливать такси.
Судьба ни в чем неповинной девушки решилась: в тот день не стало Сары Миллер.
***
Разгневанная девушка швыряла вещи в бывшей комнате Сары, которую она теперь считала ничьей. Когда Кэролайн очнулась, то поняла, что потрясение ушло, зато на его место пришли злость, гнев и обида. Обида на Сару, которая оставила Кэр в этом мире совсем одну.
Обиду она теперь выплескивала на вещах, причем даже не собиралась разбираться, были это ее вещи или Сары. Ей было всё равно: лишь бы выместить свой гнев.
В голове у нее, словно жужжащая пчела, крутился один простой вопрос: почему все так уверенны, что умерла именно Кэролайн, а не Сара? Ответ пришел сам собой: это все Сара устроила, только она хотелось поменяться местами после своей смерти и говорила при этом: "Из тебя Сары выйдет даже лучше, чем из меня". Но как ей все это удалось, КАК? Кто помог? Ясно, как дважды два, что сама она такое никогда бы не смогла сделать; значит, ей кто-то помог, и непонятно, зачем!
Кэролайн уже на славу постаралась, и комнате был жуткий бардак, но ей этого оказалось мало, и она стала выкидывать подчистую все вещи из шкафов. До тех пор, пока не обнаружила письмо и какие-то бумаги. Стоило Кэр увидеть на конверте почерк Сары "Для Кэролайн", как девушка сразу же разорвала его и уставилась в письмо, жадно поглощая строчку за строчкой.
Кэролайн слишком хорошо знала Сару, чтобы понять затаившийся смысл между строчками: девушка хотела с ней расстаться. На секунду, всего лишь на одну секунду Кэр возненавидела Сару, но она слишком сильно любила умершую девушку, чтобы ее ненавидеть. К тому же кому, как не Кэролайн, понять, что Сара встретила свою настоящую любовь, ведь она тоже встретила свою, только теперь та мертва, и ничего уже нельзя изменить. Слезы покатились по щекам девушки; она взяла бумаги — это был договор, заключенный между Стэнфордом Купером и Сарой Миллер; в нем говорилось, что Стэнфорд прощает родителям Сары огромную сумму денег, взятую в долг, затем она делает все необходимое, чтобы поменять девушек местами после инсценированной смерти Сары, которая становится Кэролайн, а Кэролайн — Сарой. А девушка, в свою очередь, отдает свое сердце на пересадку его сыну, Джону. Кэр горько усмехнулась: Сара и тут все продумала — заключила договор, чтобы не оказаться обманутой, — но ведь Кэролайн держит у себя в руках доказательство виновности Стэнфорда в смерти Сары: эти бумаги можно отнести в полицию, и тогда...
Раздался с тук в дверь, и девушка кинула бумаги в ящик и задвинула его, спустилась по лестнице, потом открыла дверь. На пороге стоял толстый мужик, который, ничего не сказав, бесцеремонно прошел мимо нее. Девушка закрыла дверь.
— Вижу, ты уже все знаешь... — сказал он.
— Кто вы, и что вам надо? — резко спросила Кэролайн.
— Стэнфорд Купер, — представился мужик.
Лютая ненависть заполнила все сознание девушки, которой так и хотелось кинуться с кулаками на виновника ее несчастья, но ей чудом удалось устоять на месте.
— Свинья! — единственное, что удалось вымолвить девушке из себя.
— Не суди меня строго! У меня умирал сын, и я на все был готов ради него. Сейчас идет операция, но я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.
— Значит, вы считаете, что жизнь вашего сына дороже жизни Сары? — Кэролайн трясло от ярости. — А ведь у нее тоже были родители, которые ее любили!
— И которые всё равно ничего не заметят, ведь ты теперь Сара, — хладнокровно ответил Стэнфорд.
— Поэтому вы так просто согласились на эту авантюру? Я не верю, что нас с легкостью можно поменять местами! А что, если я заявлю в полицию? — едко отвечала девушка.
— У меня умирал сын, а она была единственным доступным нам донором. И да, ради любимого сына я и не на такое способен, главное — иметь деньги и нужных людей. — Мужик мерзко улыбнулся. — Заявляй! Всё равно ты сделаешь только хуже! Девочка уже мертва, моему сыну делают операцию. Заявив в полицию, ты просто убьешь родителей этой доброй девочки, которой ты, видимо, была дорога, раз она решилась поменяться местами. Теперь сиротка обрела родителей, чего тебе еще надо?
Девушка ничего не ответила, просто стояла и смотрела на него, как на ничтожество.
— Ну, да, соглашусь, твоя кандидатура на смерть выгоднее, ведь у тебя нет родителей, а значит, никому неважно, будут ли все органы в теле или нет, когда его будут забирать для похорон. И еще мой сын скоро очнется, а ты ведь теперь Сара, так что не забывай его навещать. — Мужик подмигнул своим свинячим глазом.