Оставалась лишь последняя ниточка – клуб «Роза», и, естественно, я ее не упустила. Я набрала их номер, но оператор не открыл для меня ничего нового, сказав только, что Джейден уволился несколько месяцев назад.
Вот и все, что было в моих силах. Вся моя инициатива резко оборвалась. Джек ускользал из моих рук, словно песок сквозь пальцы.
А затем мне позвонила девушка по имени Лили. Она подслушала мой разговор с оператором клуба «Роза». Лили представилась другом «Джейдена», в чем я очень сильно сомневалась, ведь единственного друга, которого позволяет себе иметь Джек – это свое отражение и/или его собственный глупый мозг. Однако я все же позволила ей произнести длинный монолог и согласилась встретиться с ней в кафе в Колумбусе.
В кафе передо мной предстала шикарная длинноногая блондинка, ростом около шести футов. По ее дорогой сумочке и духам, я сразу поняла, что Лили работает в эскорте. Да она этого и не отрицала, благодаря чему понравилась мне еще больше. Она не тратила мое драгоценное время, так как я пыталась спасти Джека.
Спасти?
Я качаю головой и наблюдаю, как соленые брызги океана опускаются на камень. «Спасти» – неправильное слово. Я не могу так думать. Я не могу спасти себя, не говоря уже о другом человеке. Но некоторое время я хотела его спасти. Я действительно чертовски этого хотела. Ведь из всех людей, Джек больше всего заслуживает помощи. Я думала, что смогу ему помочь, хотя бы немного. Думала, смогу, по крайней мере, сделать гораздо больше для него.
Я смеюсь и со всей силы бросаю камень, не потрудившись сделать так, чтобы он попрыгал по поверхности воды.
Я была такой идиоткой.
Прежняя Айсис ни за что не сдалась бы, когда Лили сказала мне, что Джек встречался с ней перед тем, как покинул город. Он не осведомил ее, куда собирался, но отдал ей конверт из манильской бумаги и сказал, что если девушка по имени Айсис когда-нибудь начнет рыскать вокруг клуба, передать его ей, что Лили и сделала.
– Ты, должно быть, действительно ему нравишься, – сказала Лили, осматривая свои ногти, когда я убрала папку в сумку.
– Да, конечно. Кобрам тоже действительно нравятся мангусты. На расстоянии. По разные стороны электрической изгороди.
– Нет, послушай, – Лили наклонилась и положила одну холодную руку на мою. – Я повидала много мужчин, ясно? Я встречала все типы мужчин. И Джек… Джек – особенный. Он будет отрицать это, но он либо заботиться о ком-то всем сердцем, либо совсем не обращает на него внимания. Он ничего не делает наполовину. Либо все, либо ничего. Люди, которым Джек потрудился оставить прощальные вещи – это люди, о которых он заботится, люди, занимающие очень важное место в его жизни. И ты одна из них.
Мое сердце разбилось, словно его со всей силы ударил борец сумо. Я попыталась вдохнуть глоток воздуха, чтобы что-то сказать, но каждый вдох причинял острую боль. Я не хотела ей верить. Как я могла ей поверить после того, как он, бросив все, просто сбежал?
Вскоре Лили ушла, оставив меня смотреть на конверт.
Прежняя Айсис ни за что бы не сдалась, увидев, что внутри.
Он не оставил мне записку или гигантского плюшевого медведя. Он оставил мне билет в Париж, с единственным словом «Прости», начерканным на нем его аккуратным, размашистым почерком.
Мои глаза горели. Он пытался избавиться от меня.
Нет, Айсис, не драматизируй. Из этого ничего хорошего не выйдет. Яркий тому пример – Аманда Байнс или кролики, которые умирают, когда их сердца бьются слишком быстро, или каждый эпизод сериала «Остаться в живых». Возможно, Джек и был бессердечным, но он также...? Также что? Также, несомненно, не заботился обо мне. Он даже не попрощался со мной лично, а теперь передал мне этот билет. Очевидно же, что он сам не был в Париже, прося меня присоединиться к нему. Ведь это глупо романтично. В Джеке сочетается много разных качеств, но «глупый» и «романтичный» находятся в самом конце этого списка, наряду с «приятный» и «в целом терпимый».
Я много раз говорила Кайле, что хотела путешествовать по Европе, больше в шутку, конечно. Но Джек часто находился рядом, чтобы услышать это, когда они встречались. Он, должно быть, воспринял мою шутку всерьез. Количественная информация.
Я достаю из кармана билет. Он потерт и смят, а самолет улетел шесть дней назад, но я не смогла его выбросить или использовать. В конце концов, Джек использовал деньги на операцию Софии, чтобы купить его мне. Никогда бы не смогла принять (или отвергнуть) нечто подобное. Так что я просто сохранила его. Более храбрая Айсис использовала бы его. Невиновная Айсис использовала бы его.
Если я сейчас закрою глаза, то смогу вспомнить, как вошла в комнату Джека в поисках подсказки, куда он уехал. Пляж исчезает, и я лежу на его кровати, смотря в потолок и гадая, где он находится в этом адском заднем проходе, который мы называем Землей. В безопасности ли он. Знаю, я не смею даже просить о его счастье – это слишком много. Но, находясь в безопасности, в один прекрасный день он снова сможет стать счастливым. Или, по крайней мере, я так думаю. Не уверена на сто процентов. Я могу показаться высокомерной, говоря, что уверена в этом, ведь ни один человек, которого я любила, не умирал. А Джек потерял троих. Но я действительно хочу, чтобы это оказалось правдой, и он снова смог стать счастливым.
Возможно, этого никогда не произойдет.
Возможно, он необратимо сломался.
Его комната исчезает и возвращается океан. А ком в горле возвращается с удвоенной силой.
– Надеюсь, ты в безопасности, идиот, – шепчу я волнам.
Я могу лишь надеяться на это и двигаться дальше. Я не могу ждать вечно. У меня и своя жизнь есть. Я просто хочу, чтобы все сложилось иначе. Нет, не чтобы мы встречались. Поскольку это было бы ужасно и глупо эгоистично/невозможно из-за смерти Софии. Я просто забочусь о нем. Как о враге. Как о сопернике. Как о единственном в мире человеке, который может бросить мне вызов. Я хочу, чтобы он был здоров и хорошо функционировал, ведь тогда мы смогли бы встретиться и снова сразиться. Так как сражаться было весело, я многому научилась благодаря нашей войне, очень повзрослела. Только сражения. Это все, по чему я скучаю. Все.
Мое сердце сжимается, и я начинаю плакать. Чтобы исправить это, я снимаю рубашку и вытираю ей испражнения чаек с капота «БМВ» Келли. После чего начинаю смеяться.