Выходя из кабинета, я обернулся и в упор посмотрел в глаза Ивана Ивановича, в которых читалась ничем неприкрытая ненависть которую он не сумел, да и не очень хотел скрыть!
С этого дня у меня появился жестокий, хитрый, злобный и коварный враг, так что ухо с ним требовалось держать востро каждую минуту, ни в коем случае не почивая на лаврах!
В первую очередь я подумал о своём окружении, но обслуживающий персонал на даче я подбирал лично, а потому был уверен, что «кротов» ко мне не подселили.
А вот коалиция, не отличавшаяся чистотой нравов, действительно была моим слабым местом, и я решил пожертвовать ней, для чего немедленно созвал сходку.
Я сообщил авторитетам, что по состоянию здоровья не могу продолжать руководить кодлом, а потому предлагаю разделиться на независимые, то есть автономные группы или бригады, так как неровен час на нас может начаться охота, так как правоохранители забурели и способны мгновенно наносить упреждающие удары.
Коме того, я предложил разделить общак пропорционально вкладу каждой бригады и постараться хотя бы несколько лет поработать отдельно, а если обстановка неожиданно изменится то, по моим словам, связи мы полностью не рвём и, при острой необходимости, будем оказывать друг другу посильную помощь.
Услышав разговор о дележе общака, все авторитеты дружно закивали головами, с одобрением восприняв мои слова, поскольку каждый авторитет почувствовал у себя в кармане приятный шорох купюр.
Итак, мощная преступная группировка перестала существовать 19-го июня 1951-го года.
У меня в подчинении осталась группа киллеров, которые числились в охране моей дачи и вновь возводимого дома на Батыевой горе. Так что я не оставался один на один с системой, а мог потягаться с коллективом отдела «Сигма», так как прекрасно знал всех его агентов и методы работы Ивана Ивановича.
К сожалению, я прекрасно понимал, что у меня оказалось одно слабое место, которым была Анжела, и я ругал себя за то, что познакомил её с адвокатом Пассховером.
Кстати, через сутки после конфликта с Колесником у меня на даче состоялся откровенный разговор с Львом Исааковичем, во время которого я рассказал ему о нашем разрыве с Иваном Ивановичем и о том, что теперь мы с ним непримиримые враги.
Старый адвокат, немного подумав, покачал головой и сказал, положив мне руку на плечо:
- Милый Игорёк! Если бы ты знал, как я исстрадался в жизни от таких товарищей, глаза бы мои их не видели! Это ведь сословие палачей, для которых нет ничего святого, а потому они продадут любого за понюшку табака!
Так что ты радуйся, что расстался с этой бандой нквдистов, хотя я прекрасно понимаю, что у тебя совесть тоже не совсем чиста и, наверное, есть кровь на руках! Но того, что было, - не вернёшь. Я тоже не всегда отличался кристальной чистотой. Но всегда можно своим трудом на благо людей заслужить звание порядочного человека, хотя для этого надо сильно постараться!
Я тебе могу пообещать одно: предательства от меня не жди, даже мысли подобной не допускай! Чем мы больше с тобой знакомы, тем больше я поражаюсь твоему зрелому не по возрасту мышлению и отзывчивому характеру. Так что я тебя поздравляю, что ты сделал столь ответственный шаг, освободившись от влияния этих нелюдей!
Мы пожали друг другу руки и больше на эту тему старались не говорить, хотя с этого дня адвокат стал желанным гостем в моём доме и очень часто оставался у меня на ночь, поскольку у нас был широкий круг вопросов для обсуждения.
Через неделю, после очередного поражения прокуратуры на процессе, меня снова пригласил к себе Колесник и, ехидно улыбнувшись, сообщил, что с сегодняшнего дня я больше не внештатный сотрудник отдела «Сигма» и, к тому же, лишён права ношения прокурорской формы, потребовав, чтобы мной был сдан пистолет, на что я попросил от него расписку, которую он отказался давать, прямо заявив, что не хочет давать мне в руки компромат на него.
Тогда я заявил, что уничтожу пистолет сам, чтобы не давать ему повода в дальнейшем повесить на меня чьё-либо убийство.
Итак, наши пути с Иваном Ивановичем окончательно разошлись. И в этот момент я увидел настоящее лицо этого мерзавца без маски, умеющего влезть в душу неискушённому человеку.
Выходя из кабинета я услышал его слова:
- Ну, что же, посмотрим кто кого!
И я ответил:
- Да, да, посмотрим, но если мне суждено уйти в иной мир, то, будь уверен, что я обязательно прихвачу тебя с собой!
И это были не пустые слова! Ведь в этот момент Иван Иванович Колесник даже не предполагал, как близок он был к смерти, поскольку пистолет был пока что при мне!