В комнате горел свет и периодически мелькали разные фигуры, так что было понятно, что там работают следователи, тем более что недалеко от парадного стояли две милицейские машины, одна из которых несомненно принадлежала Ивану Ивановичу Колеснику, и было очень подозрительно то, что заместитель Генерального прокурора Украины явился расследовать несчастный случай с обычной гражданкой!
В этот момент я решил не отступать и, увидев нишу, в которую обычно жильцы дома складывают мусор, находящуюся рядом со входом в парадное, жестом приказал телохранителю занять там место рядом со мной, после чего превратился в ожидание.
Ждать нам пришлось не очень долго, так что мы не успели как следует замёрзнуть.
Неожиданно послышались тяжёлые шаги, и из дома вышли два человека, которые перебросились словами, видимо, решив остановиться на перекур в непосредственной близости от нас.
В одном из беседующих я сразу узнал знакомую фигуру Колесника, а второй тип оказался молодым, лет 25-ти щёголем со смазливым девчачьим лицом с аккуратными усиками Донжуана, который, как я быстро понял, и занимался обольщением Анжелы.
Они оба неспешно курили, и к нам с телохранителем в морозной тишине отчётливо доносились слова, которыми два негодяя обменивались между собой.
- Как тебе удалось затащить эту красотку на балкон? - поинтересовался Иван Иванович.
- Да я постоянно подливал ей винишко, так что счёл, что она сопротивляться не будет и в танце завёл её в пустую комнату, собираясь трахнуть. Но эта сучёнка начала сопротивляться, что-то болтая о своём друге, который меня в бараний рог согнёт, и попыталась куда-то позвонить, но я тут же отобрал у неё трубку!
Вы приказали мне её поиметь, не применяя насилия, но если потребуется, то и изнасиловать. А потому я повалил её на диван, но она, гибкая, как змея, выскользнула из моих рук, а потом ещё и ударила меня в промежность (тут я вспомнил, как учил Анжелу отбиваться от насильников, как говорится, на всякий случай), а потому, пока я приходил в себя, выскочила на балкон и заявила, что будет кричать, что её насилуют!
Понимая, что она сию минуту исполнит свою угрозу, я схватил её, поднял и перебросил через перила. Вот такие дела!
- Молодец, Коля, не растерялся! - таким же елейным голосом, как часто говорил мне, - похвалил негодяя Иван Иванович! – иначе бы мы поимели массу хлопот на наши головы, а так всё на мази: ей стало плохо, перегнулась через перила и выпала в снег! Обычный несчастный случай! Никто не подкопается, если сильно не копать! Ведь далековато упало тело на козырёк! Но мы это в протоколе подправим, так что иди и продолжай танцевать, как ни в чём не бывало, но больше бабами не бросайся, а то накажу!
- А если она жива останется? - мрачно спросил убийца.
- Тогда врачи ей помогут уйти в лучший мир! - выставив ногу вперёд, заявил Колесник, - не зря же мы отправили девицу в военный госпиталь! Теперь она в наших руках!
После этих слов, грузно ступая по снегу, Иван Иванович направился к своей машине, в которой спокойно похрапывал его шофёр.
Мы, с телохранителем, выждав секунд тридцать, вошли в парадное вслед за ублюдком и догнали его возле квартиры, сообщив, что Иван Иванович хочет ему что-то сказать, так как забыл его о чём-то предупредить.
После этих слов убийца вошёл в квартиру и вернулся в меховой курточке и вязаной шапочке.
Не увидев машины Колесника, он удивлённо покрутил головой, но узрев милицейскую машину, успокоился.
Я объяснил агенту, что Колесник отъехал к гаражам, так как не хочет светиться перед жителями дома, где случилась беда с девушкой, а потому нам следует пройти около ста метров до его машины.
Не почувствовав подвоха, Донжуан проследовал за нами, а затем неожиданно почувствовал удар рукояткой пистолета по затылку такой силы, что вязаная шапочка не помогла, и уже через пару секунд насильник оказался в багажнике моей машины с кляпом, пропитанным хлороформом.
Машина сорвалась с места и через пол часа въехала во двор дачи, после чего связанного по рукам и ногам убийцу затащили в пыточную комнату, где стояла клетка, но, как я уже писал, отсутствовали орудия пыток, которые бы нам сегодня пригодились.
Меня очень волновали слова Колесника о том, что Анжелу могут лишить в госпитале жизни, сославшись на её тяжёлое состояние. Но я никак не мог повлиять на её судьбу, так как официально не был ей никем, а потому попросил Мануэля Лопеса слетать в Харьков и привезти родителей Анжелы в Киев на самолёте, предварительно сообщив им по телефону, что с их дочуркой случилась беда, и я отправляю за ними своего друга.