Я объяснил следователю, что уже давно решил восстановить престижную машину после смерти её хозяина, решив увековечить его память, так как он был весьма достойным человеком!
При этом Алексей Петрович многозначительно хмыкнул и тут же приказал тщательно проверить машину на предмет наличия крови в ней, но, естественно, никакой крови не было обнаружено, после чего следователь передумал проводить обыск в помещении дачи, заинтересовавшись моими связями с Иваном Ивановичам по отделу «Сигма».
Он ещё долго морочил мне голову своими, весьма дельными вопросами, но, видимо, Колесник ничего компрометирующего меня в документах отдела не оставил, решив разделаться со мной по-своему.
Наконец, следователь, скрепя сердце, оставил меня в покое, хотя я откровенно сказал ему, что зол на Колесника за то, что тот не отстоял моё право носить прокурорскую форму, хотя за это не похищают, а тем более не убивают!
Кроме того, я подтвердил, что Иван Иванович помог мне устроиться в адвокатуру, что подтвердил известный адвокат Лев Исаакович Пассховер, которого, как оказалось, следователь Нестеренко очень уважал за порядочность и неординарный ум.
31-го августа следователь вызвал меня к себе повесткой и сообщил, что больше вопросов ко мне не имеет, хотя и уверен в том, что такой человек, как я, обладающий незаурядным умом, изворотливостью и молниеносной оценкой ситуации, мог бы, как он выразился, «уделать» такого короля сыска, как Колесник.
Я улыбнулся в ответ и сказал, что многие из этих черт характера я приобрёл как раз благодаря урокам Ивана Ивановича во время службы в отделе «Сигма», где служил бы и поныне, если бы не ранение в грудь.
А потом, делая вид, что откровенничаю с ним, сказал следователю следующую фразу:
- Жизнь, уважаемый Алексей Петрович, совсем не такая простая штука, как о ней думают! В жизни друзья в одно мгновение превращаются во врагов и наоборот! Но только «Высшие Силы» имеют право решать, отвечая на вопрос «кто виноват?», а человек лишь исполняет их волю!
Наверное, и в случае с Колесником не обошлось без вмешательства судьбы! Только не расстраивайтесь из-а него, пожалуйста! Поверьте, что он не стоит Ваших трудов. Ведь именно такие, как он, сделали так, что Вы, - прекрасный и достойный лучшего следователь, вынуждены работать на подхвате, а иные проходимцы и ублюдки мигом дослуживаются до должности Старшего советника юстиции.
Не уверен, что скоро всё изменится, но поверьте мне, что уже через год в стране произойдут серьёзные изменения и, кто знает, может мы с Вами встретимся в совершенно иной ипостаси. Запомните мои слова, чтобы они не стали для Вас откровением!
На этом я поднялся со стула и откланялся, а следователь сделал движение, чтобы пожать мне руку, но, подумав, одёрнул её, мрачно кивнув на прощание.
В середине сентября мне стало известно от Льва Исааковича, что труп Ивана Ивановича Колесника обнаружен в могиле для неопознанных людей на Куренёвском кладбище, причём рабочие кладбища сообщили, что труп на захоронение привезли работники, оказывающие похоронные услуги на обычном автобусе, номер которого, как и самих людей, они, естественно, не запомнили, так как прошло уже много времени с события, подобные которым повторяются практически ежедневно.
С алкоголиков взятки были гладки, и, постращав их, следователи убрались восвояси, прихватив с собой труп Государственного советника 3-го класса, которого через несколько дней с почестями похоронили на центральной аллее Байкового кладбища после того, как вскрытие показало, что Иван Иванович Колесник умер в результате обширного инфаркта миокарда без постороннего вмешательства.
На теле прокурора не было обнаружено никаких травм, кроме повреждений на фалангах пальцах рук.
С этого момента следствие начало подозревать в доведении до убийства Ивана Ивановича жену и зятя прокурора, так как в семье постоянно происходили тёрки, переходящие в серьёзные драки.
Уже 20-го сентября им было предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве родственника, с чем они согласились по совету какого-то нерадивого адвоката, в результате чего получили по пять лет отбывания в колонии общего режима.
Было понятно, что следствие просто-напросто отыскало крайнего, чтобы с честью для себя закрыть резонансное и сложное дело, получившее республиканскую огласку.
Лев Исаакович сообщил мне также о том, что несогласный с таким обвинением достойный следователь Алексей Петрович Нестеренко отказался подписывать обвинительное заключение и был со скандалом уволен из органов следствия с отметкой: «уволен из органов по несоответствию служебному положению».