После этого я приказал «шнырю» позвонить в дверь, а сам приставил к его виску пистолет с глушителем.
Тот, вращая обезумевшими от ужаса глазами, позвонил, а когда женский голос спросил:
- Кто там? – то отозвался громким, натужным голосом: - Кто, кто. Дед Пихто!
Из-за дверей послышался насмешливый женский голос:
- Ещё ты, козёл, шутки шутить будешь! Вот скажу сейчас «Амбе, он тебе быстро рога обломает!
После этих слов дверь в квартиру со скрипом отворилась, и, сильно толкнув «шныря» на дамочку, так что они оба свалились на пол, я в сопровождении двоих киллеров ворвался в комнату, где за столом, заваленным добром, украденным из квартиры испанца и какими-то документами, которые изучал тип с ухоженной бородкой и в очках с сильными стёклами, сидели два мерзавца с бандитскими рожами, голые по пояс.
Их тела были полностью покрыты татуировками, по которым было видно, что это вовсе не авторитеты, чтящие воровские законы, а пара ряженых, которая в тюряге могла относиться только лишь к касте беспредельщиков, которых я характеризовал ещё в первой части книги, описывая портрет «Лютого».
Бандиты, сидевшие за столом, явно не ожидали такого поворота событий, будучи уверенными, что на хазе «Мадлен» им ничего не угрожает, а потому, видимо, забыли про стволы, которые киллеры тут же у них изъяли, вытащив из-за спин, где они крепились на ремнях брюк.
У всех троих негодяев были пистолеты ТТ, а в результате обыска также были изъяты самодельные заточки и отличные кастеты с надписями на немецком языке.
Быстро надев каждому негодяю наручники на руки, мы сковали их вместе, лишив подвижности, а затем посадили всех пятерых на один диван, так что кто-то вынужден был сидеть на руках другого.
Я занялся их допросом, вызвав снизу ещё трёх киллеров, причём сразу дал убийцам ясно понять, что шутить со мной себе дороже!
Первым делом я посмотрел документы, разложенные на столе, которые, как оказалось, были оригиналом завещания, по которому всё движимое и недвижимое имущество Мануэля Лопеса в случае его смерти передавалось мне, а уже я должен был выделить какую-то сумму денег его троим подругам по своему усмотрению.
Вероятно, тип с бородкой, показавшийся мне откуда-то знакомым, собирался оспорить завещание, наведя следствие на мысль о том, что я причастен к убийству своего друга.
Я подошёл к нему поближе и дёрнул за бородку, которая неожиданно осталась у меня в руках.
Теперь на меня смотрел нотариус, который до недавнего времени работал в должности адвоката-стажёра у приятеля Льва Исааковича.
Тот иногда сотрудничал с Пассховером в наиболее ёмких и сложных делах!
На столе мы также обнаружили драгоценности, которые ранее принадлежали матери испанца, и пять сберкнижек на предъявителя, на которые были положены весьма значительные суммы денег, о наличии которых даже я не имел понятия.
Больше в этой квартире нам делать было нечего, а потому, дождавшись глубокой ночи, благо что у нас было чем поужинать, мы убрали все свои следы в квартире и гуськом вывели пятерых негодяев из неё, не страшась встретить соседей, которых в случае невезения тут же пристрелили бы на месте.
Затем недоумевающих бандитов, не сообразивших до конца, кто их арестовал, так как отдалённо знакомому со мной мы не дали даже рта открыть, посадили в машины, вывезя на мою дачу, где скопом затолкали в клетку, которая всё ещё находилась в пыточной камере.
Затем их по одному начали вытаскивать из клетки и задавать им разнообразные вопросы, в результате чего мне, наконец, стало ясно, что случилось с моим другом.
Он недавно обратился в одну из нотариальных контор, решив оставить на всякий случай посмертное завещание на меня, так как у него в этой жизни никого ближе, чем я, не было!
Завещание готовил негодяй, с которого я содрал бородку.
Один экземпляр подписанного завещания остался у него, а второй находился в сейфе, установленном в новой квартире испанца, который в присутствии нотариуса положил его туда.
Любопытно, что Мануэль хотел сделать мне сюрприз, а потому обратился не в адвокатскую контору Пассховера, а в нотариальную контору, сотрудничающую с ней.
Нотариус разработал всю операцию, подставив Лопесу красотку «Мадлен», к которой вернулся из заключения её дружок - аферист «Амба» с корешем.
Та, по его указанию, затащила испанца в постель, где под видом мужа их застал «Амба». Дальше всё нам было известно со слов самого Лопеса.