В верхнем отделе передней поверхности щитовидного хряща имелась рана.
При исследовании в области краев раны и стенок её канала были обнаружены множественные, расположенные параллельно друг к другу и косо-поперечно стенкам канала, мелкие валики и бороздки.
При помощи компаунда К-18 со стенок канала раны были сняты копии трасс. Экспериментальные следы от лезвия ножа произвели на куске хозяйственного мыла.
При сравнительном исследовании изображений трасс на хряще и полученных в эксперименте было обнаружено полное их совмещение, что позволило идентифицировать орудие убийства!
Я бы мог без конца описывать подобные случаи из моей практики в должности прокурора, но не вижу в этом большого смысла, так как у меня появились новые заботы, связанные с состоянием моего здоровья.
Часть 14 "Шизофрения"
- Я болен, Боже, помоги!
Нет, крови не прощают свыше!
Вокруг меня одни враги,
В пучине голос еле слышен…
С января 1961-го года я почувствовал себя хуже, причём толком ничего не мог делать, ни за что серьёзное не мог взяться. Было очень мучительно заставить себя просто выполнить простейшее действие. Я не мог читать книги, хотя это раньше было моим самым любимым занятием. Мне хотелось только спать.
В январе, уйдя в длительный отпуск по здоровью, я спал часов по 15 в сутки или находился в каком-то странном забытье, пытаясь продлить сон, чтобы не нужно было ничего делать.
Но ведь я по своей сути был деятельным человеком, так что ничего не делать тоже было очень мучительно: Жить было очень мучительно, а умирать ещё страшнее, хотя у меня в это время наблюдалась почти полная потеря интереса к жизни.
Теперь я чувствовал, что в глубине черепа, где-то в правой его части, выше виска как бы образовалась какая-то глубокая дыра.
Мне казалось, что она появилась из-за разрыва каких-то непонятных нервных тканей или что-то там ещё.
Временами я слышал в области этой «дыры» какое-то потрескивание, сопровождавшееся мучительным чувством того, что процесс разрушения организма продолжается непрерывно.
В этот время мне казалось, что он распадается под воздействием смерти, которая витает рядом, и всё это происходит где-то в глубине мозга (кстати, это чувство я уже раньше испытывал).
Этому ужасному чувству сопутствовали возникающий металлический привкус во рту; а также ощущение какого-то полёта в бездну и, в то же время, дикого восторга…
После этого жуткого чувства распада у меня наступала фаза разбитости, подавленности, потеря интереса к жизни, и, почему-то возникали совершенно примитивные желания.
Не знаю, правильно ли я расшифровал это чувство, но мне кажется, что верно. И оно, похоже, меня больше всего беспокоило, так как я его всё чаще ощущал!
Постепенно ощущение дыры стал менее заметным, а затем совсем исчезло, хотя некоторые боли в голове сохранились.
Так я жил до середины сентября 1961-го года, собираясь на пенсию, пока моё состояние не улучшилось настолько, что я мог себе позволить самостоятельно выезжать в выходные дни на сбор грибов в леса Черниговской области, причём иногда даже с ночёвкой.
Выйдя из машины, я быстро углублялся далеко в чащу леса, где устраивался на ночлег.
На следующий день, с самого утра, я брёл, не торопясь, по лесным тропинкам, наслаждаясь девственной природой, попутно собирая свежие, не тронутые червями грибы.
Однажды, забравшись глубоко в чащу леса, я набрал столько грибов, сколько требовалось для того, чтобы на ужин приготовить на костре что-то вроде грибного супа.
Еще не дойдя до запланированного места ночевки, у меня неожиданно порвалась лямка на старом рюкзаке, который я позаимствовал у одного охранника дачи.
Этим рюкзаком пользовался еще его отец, и потому рюкзак был зашит и перешит. Причем взять мне его пришлось потому, что в другой, новый рюкзак, не помещались все вещи.
Оторванную лямку я примотал проволокой, которая у меня была припасена на всякий случай, и, в принципе, мог продолжать путь, так как времени у меня было предостаточно до наступления темноты, да и идти до привала оставалось не далеко.
Но мне пришла мысль, что оторванная лямка – это какой-то знак, а потому мне лучше никуда дальше не идти, а прямо здесь и заночевать!
На место, куда я поехал собирать грибы, мне указал охранник дачи, который ездил туда за грибами со своим отцом.
Тот к этому времени уже умер.
Я почему то посчитал, что это знак мне в помощь от отца охранника, который увидел свой рюкзак на моих плечах!
И каково мое было удивление в тот момент, когда я начал собирать дрова и еловые ветки для лежанки.